Как граду 100-килограммовых "чемоданов" 203-мм калибра могут предшествовать одинокие пристрелочные выстрелы из 122-мм гаубицы, так перед большим наступлением на Берлин состоялось наступление малое. Еще до того, как в штабы армий ушли директивы на проведение Берлинской операции, 11 апреля Г. К. Жуков направил командующим 3-й ударной, 5-й ударной, 8-й гвардейской, 69, 33 и 47-й армиям директиву № 00534/оп на разведку боем. Она гласила:

Занимавшим позиции по берегу Одера 61-й и 1-й польской армиям задачи на разведку боем были поставлены отдельной директивой № 00534/оп. Для проведения разведки с форсированием Одера в каждой из армий должен был быть выделен один батальон. Таким образом, прощупать вражескую оборону булавочными уколами предполагалось на всей линии соприкосновения войск 1-го Белорусского фронта с противником. 12 апреля директивой № 00546/оп время начала разведки боем было смещено с 6.30 13 апреля на 7.30 14 апреля.

Командование 1-го Белорусского фронта явно питало определенные надежды относительно возможности отхода противника на второй оборонительный рубеж. В частности, в своей директиве № 0028/оп от 13 апреля на проведение разведки боем командующий 69-й армии В. Я. Колпакчи указывал: "В случае обнаружения отхода противника на второй оборонительный рубеж, быть готовым преследовать его"{189}. Авиации в приказе командующего 69-й армией предписывалось: "Вести непрерывную разведку поля боя [...] с целью установления стреляющих батарей противника и характера поведения противника, в частности выдвижения резервов на тыловой рубеж или перегруппировки или отхода с рубежа нынешнего края противника"{190}. Стремление к развитию успеха разведки в прыжок "малой кровью" сразу ко второй полосе обороны отчетливо прослеживается и в других армиях.

Наиболее сложной была задача проведения разведки боем для 5-й ударной армии. Поскольку советское командование стремилось скрыть ввод на Кюстринский плацдарм 3-й ударной и 47-й армий, разведку боем было решено проводить частями дивизий, ранее занимавших оборону в полосах прибывающих армий. Соответственно 5-й ударной армии пришлось пробовать на прочность оборону противника не только в своей полосе, но и в полосе двух соседних армий. В 7.30 14 апреля в бой были введены полк 94-й гв. стрелковой дивизии и три батальона 295-й стрелковой дивизии. Артиллерийскую поддержку действиям разведчиков оказывали 564 ствола артиллерии и минометов.

В результате двух-трехчасового боя привлеченные к разведке батальоны 5-й ударной продвинулись на некоторых участках до 400 метров и были остановлены сильным огнем. Однако уже предварительные результаты разведки боем продемонстрировали, что противник основную массу пехоты и артиллерии держит на втором рубеже. Оборона между передним краем и вторым рубежом была построена на сопротивлении отдельных огневых точек, опорных пунктов и самоходной артиллерии. Командованием 5-й ударной армии был сделан вывод: "Проводить полную артподготовку по первому рубежу и прилегающей к нему тактической глубине не имело смысла"{191}.

Было решено продолжить действия разведбатальонов, усилив их боевой состав. В 15.00 14 апреля, после 15-минутного огневого налета, наступление повторилось. На этот раз в бой были введены дополнительно части 60-й гв. стрелковой дивизии и два стрелковых полка 301-й стрелковой дивизии. Всего на втором этапе к разведке боем привлекались 8 стрелковых полков, 5 минометных бригад, 2 минометных полка, 10 артиллерийских полков, 7 артиллерийских бригад, дивизион особой мощности и 3 танковых полка (27 Т-34, 52 ИС-2, 27 ИСУ-122). В усиленном составе ведущие разведку части 5-й ударной армии продвинулись к 19.00 на 2–2,5 км. В результате действий 32-го стрелкового корпуса в районе Гольцова был окружен и фактически уничтожен батальон 90-го полка 20-й танко-гренадерской дивизии. За день артиллерией армии Н. Э. Берзарина было израсходовано 16 320 выстрелов, в том числе шестьдесят 305-мм (!!!) и сто 203-мм.

Войска 47-й армии начали разведку боем в 7.30 14 апреля тремя своими батальонами и одним батальоном из состава 5-й ударной армии. Это были усиленные батальоны от 60, 175 и 132-й стрелковых дивизий и батальон 248-й стрелковой дивизии армии Н. Э. Берзарина. В начале боя командиры корпусов информировали командование армии о том, что противник не оказывает серьезного сопротивления и отходит на вторую полосу обороны по линии Врицен, Кунерсдорф. Получив такие обнадеживающие донесения, командующий армией принял решение ввести в бой дополнительно по одному батальону от дивизий первого эшелона. Им была поставлена задача к исходу дня выйти ко второй полосе обороны противника. Таким образом, в бой к 12.00 фактически было втянуто 15 батальонов. Они вклинились в оборону противника, на некоторых направлениях захватили первую траншею и продвинулись на 1–1,5 км. Однако предварительная оценка действий противника как отхода на вторую полосу не оправдалась. Сопротивление было очень сильным. По итогам разведки боем был сделан вывод, что в первой полосе обороняются главные силы противника. Потери 47-й армии за 14 апреля составили 109 человек убитыми и 319 ранеными. Вклинение советских войск на северной оконечности плацдарма было с беспокойством оценено противником. Бюссе позднее писал: "В полосе CI корпуса противник продвинулся более чем на 5 км к Врицену. Плацдарм в этом секторе достиг глубины 15 км и мог быть использован для сосредоточения крупных сил"{192}.

Соединения 3-й ударной армии в разведке боем 14 апреля не участвовали. Армия постепенно вводилась на Кюстринский плацдарм. Дивизии 3-й ударной переправлялись через Одер и принимали назначенные им полосы от частей 5-й ударной армии. Незначительные потери армия В. И. Кузнецова понесла от артобстрела немцами переправ через Одер. Также в разведке боем в первый день не принимали участие 61-я армия и 1-я армия Войска Польского.

По решению В. И. Чуйкова разведка боем 14 апреля проводилась в полосе каждого из стрелковых корпусов 8-й гв. армии. Для выполнения трудной и неблагодарной задачи проверки на прочность обороны противника привлекались штрафники. Соответственно 4-й гв. стрелковый корпус проводил разведку силами 327-й штрафной роты, а 28-й гв. стрелковый корпус — 326-й штрафной роты. Последняя должна была атаковать вдоль "Рейхсштрассе № 1". В полосе 29-го гв. стрелкового корпуса было решено задействовать обычные стрелковые соединения. Захват селения Альт-Тухебальд к югу от "Рейхсштрассе № 1" возлагался на два батальона, по одному от 27-й и 74-й гв. стрелковых дивизий. Все проводившие разведку части получили поддержку САУ, танков и саперов. Стрелковый батальон 27-й гв. стрелковой дивизии усиливался батареей СУ-76, батареей СУ-152 и ротой саперов. Стрелковый батальон 74-й гв. стрелковой дивизии — батареей СУ-76, ротой танков и ротой саперов. Каждая из штрафных рот получила батарею СУ-76 и взвод саперов. Артиллерийскую поддержку каждой из штрафных рот и каждого батальона осуществляли по одному минометному полку и по одному дивизионному артполку. Позднее к ним были добавлены по дивизиону PC на каждую роту штрафников и полк PC на два батальона 29-го гв. стрелкового корпуса. В случае слабого сопротивления противника (т.е. его отхода на вторую линию обороны) в полной готовности для развития успеха держались по одному батальону от 57, 27, 74 и 79-й гв. стрелковых дивизий. В том случае, если бы немецкие части попытались выйти из-под удара советской артиллерии, пространство между передним краем и основной линией обороны было бы занято сильными отрядами советских войск.

В 7.40 14 апреля после 10-минутной артподготовки, в сопровождении огневого вала начали разведку штрафники и два стрелковых батальона. 326-я штрафная рота наступала с батареей 1061-го полка СУ-76. 327-я штрафная рота наступала, будучи усиленной батареей 694-го самоходно-артиллерийского полка. Первоначальный успех атакующих побудил командование 8-й гв. армии ввести в бой батальоны 47, 57, 27, 74 и 79-й гв. стрелковых дивизий. Однако преследования до второй линии обороны не получилось. Преодолевая ожесточенное сопротивление немцев и отражая контратаки, наступающие части овладели Альт-Тухебальдом (южнее "Рейхсштрассе № 1") и к 12.00 перерезали железную дорогу Франкфурт-на-Одере — Гольцов. В ответ результативную контратаку провела 920-я учебная бригада штурмовых орудий. К исходу дня введенные в бой батальоны дивизий 8-й гв. армии продвинулись на 1,5–3 км, будучи остановлены на рубеже Заксендорфа. Однако возникший у Заксендорфа кризис вынудил командование 9-й армии отдать приказ на выдвижение вперед дивизии "Курмарк". К вечеру 14 апреля дивизия сосредоточилась в районе станции Долгелин, во втором эшелоне. Потери 4-го гв. стрелкового корпуса в ходе разведки боем составили 50 человек убитыми и 256 ранеными, 79-я гв. стрелковая дивизия 28-го гв. стрелкового корпуса — 78 человек убитыми и 255 ранеными.

Для проведения разведки боем командующий 69-й армией приказал выделить два стрелковых батальона. Поддерживать их должны были пять-шесть Т-34 и две батареи СУ-76. В 7.30 14 апреля 274-я и 247-я стрелковые дивизии силами усиленного стрелкового батальона от каждой после 10-минутного артиллерийского налета начали разведку боем. 41-я стрелковая дивизия провела разведку боем силами одной роты. Атакующим советским частям удалось ворваться в первую траншею. Попытки пробиться ко второй траншее были отражены сильным огнем и контратаками частей 712-й и 169-й пехотных дивизий. К 12.00 батальоны отошли в исходное положение. Бюссе писал о результатах этих атак: "На правом крыле XI танкового корпуса СС были отражены все атаки с большими потерями для противника"{193}. Потери войск 69-й армии за 14 апреля составили 67 человек убитыми и 241 ранеными.

За пределами Кюстринского плацдарма, на левом фланге фронта в 7.30 14 апреля начала разведку боем 33-я армия. В армии В. Д. Цветаева для малого наступления были выделены по одному батальону от каждой дивизии первого эшелона, а на южном плацдарме у Визенау — одной роте. На восточном берегу Одера, под Франкфуртом были заняты только траншеи боевого охранения. Наилучший результат был достигнут в районе северо-восточнее Лоссова, где были заняты первая и вторая траншеи. В самой южной точке разведки боем фронта, у Визенау, была захвачена первая траншея. Во второй половине дня последовали контратаки противника с целью вернуть утраченные позиции. Под Визенау проводившая разведку рота вернулась в исходное положение. Под Лоссовым все немецкие контратаки были безрезультатными, захваченные позиции удалось сохранить.

Общие потери танков и САУ 1-го Белорусского фронта за 14 апреля составили 31 машину сгоревшими, 29 подбитыми и 29 были выведены из строя по другим причинам{194}.

15 апреля разведка боем возобновилась лишь на отдельных участках. Наступательный порыв на второй день малого наступления сохранила 5-я ударная армия. Правофланговый 26-й гв. стрелковый корпус увеличил свои усилия вводом 266-й стрелковой дивизии и к концу дня сумел продвинуться на 3,5 км. Противник был выбит из занимаемых им траншей в районе Цехина. Центр (32-й стрелковый корпус) и левый фланг (9-й стрелковый корпус) продвинулись на 200–500 метров. Потери 5-й ударной армии за 14 и 15 апреля составили 321 человек убитыми и 969 ранеными.

В результате решительных действий частей 5-й ударной армии 20-я танко-гренадерская дивизия была сбита с занимаемых позиций. В связи с этим немецким командованием был сделан вывод, что нельзя оставлять эту дивизию в первой линии. Предполагалось заменить ее танковой дивизией "Мюнхеберг". Также было принято решение использовать управление LVI танкового корпуса Гельмута Вейдлинга. В подчинение Вейдлингу с 15.30 15 апреля были переданы из XI танкового корпуса СС 20-я танко-гренадерская и 9-я воздушно-десантная дивизии, а из резерва — дивизия "Мюнхеберг". Первая полученная LVI корпусом задача, отбить Цехин, выполнена не была — все атаки встретили упорное сопротивление частей 5-й ударной армии.

На второй день малого наступления к боевым действиям присоединилась 3-я ударная армия. Наиболее результативным было наступление на левом фланге армии, на стыке с 5-й ударной армией. Здесь с утра 15 апреля наступали части 12-го гв. стрелкового корпуса А. Ф. Казанкина. К разведке боем в корпусе привлекались три батальона при поддержке одной пушечной артиллерийской бригады, одной гаубичной артиллерийский бригады большой мощности, одной минометной бригады и одного истребительно-противотанкового артполка. Продвижение за день боя составило 3 км, были заняты первая и вторая траншеи противника. В полосе соседнего 79-го стрелкового корпуса разведку боем проводили два батальона, поддержанных огнем двух тяжелых артиллерийских и одной минометной бригад. Продвижение за день составило около 500 м. Первая и вторая траншеи были захвачены 150-й стрелковой дивизией. Потери 3-й ударной армии за день составили 41 человек убитыми и 80 ранеными. Было захвачено 132 человека пленных. Совместными усилиями войска 3-й и 5-й ударных армий выровняли в результате разведки боем излом линии фронта на стыке друг с другом.

Помимо 3-й ударной армии новичком в разведке боем 15 апреля стала 1-я польская армия. Она частью сил 2-й и 3-й пехотных дивизий при поддержке артиллерии форсировала Альте Одер у Гюсте-Бизе на фланге 47-й армии. 61-я армия в разведке боем 15 апреля по-прежнему не участвовала. Причины этого неясны, но действия армии П. А. Белова явно находились в противоречии с директивой командующего фронтом № 00534/оп. 61-я армия провела разведку боем в своей полосе только 16 апреля, когда уже началось общее наступление.

Снижение интенсивности боевых действий неизбежно сказалось на темпах потерь. Общие потери техники войск 1-го Белорусского фронта за 15 апреля составили 15 танков и САУ сгоревшими, 10 подбитыми и 9 выведенными из строя по другим причинам{195}.

Дневное донесение 9-й армии 15 апреля начиналось словами: "Противник не начал сегодня наступление, как это ожидалось". Свою роль сыграло также то, что 15 апреля было воскресенье. Использование расслабляющего воздействия выходного дня также было расхожим приемом ведения боевых действий.   Все хорошо помнят воскресенье 22 июня 1941 г. Снижение активности 15 апреля в какой-то мере дезориентировало противника относительно сроков начала советского наступления. Командир LVI танкового корпуса Гельмут Вейдлинг на допросе в плену позднее сообщил: "Однако то, что русские после действий своих разведотрядов 14 апреля, 15 апреля не наступали, ввело наше командование в заблуждение, и когда мой начальник штаба — полковник фон Дуффинг от моего имени сказал начальнику штаба 11 тк СС 15 апреля, что нельзя менять 20 мд дивизией "Мюнхеберг" накануне русского наступления, начальник штаба 11 тк ответил: "Если русские сегодня не наступали, значит, они предпримут наступление только через несколько дней". Таково было мнение и других высших офицеров 9-й армии"{196}.

Но, разумеется, введение противника в заблуждение относительно действительной даты наступления даже не декларировалось в жуковской директиве № 00534/оп. Основной эффект от двухдневной пальпации обороны противника с применением авиации и двенадцатидюймовой артиллерии был сугубо практического свойства. Проведенная советскими войсками на Кюстринском плацдарме 14 и 15 апреля разведка боем сыграла весьма важную роль. Хотя продвижение вперед исчислялось в лучшем случае 3–4,5 км, удалось "прощупать" оборону немцев. Наступающие избежали вполне вероятной возможности нанесения первого удара в пустоту. Также к началу операции на некоторых участках сложилась своеобразная обстановка, когда исходными позициями для наступления советских войск стали бывшие немецкие окопы. Вся полоса заграждений, в первую очередь минные поля, на бывшем переднем крае немцев осталась позади.

Не все немецкие командиры были успокоены относительным затишьем днем 15 апреля. Вечером 15 апреля Гитлер одобрил запрос командующего группой армий Хайнрици на отвод всех войск назад на главную оборонительную позицию, оставив на передовых позициях только скелет обороны. Традиционно перед крупными сражениями в войсках зачитывалось обращение Гитлера. Вечером 21 июня 1941 г. в изготовившихся к наступлению дивизиях вермахта впервые прозвучало обращение "Солдаты Восточного фронта!". Традиция была сохранена в битве за Берлин, несмотря на очевидные сложности выбора момента зачитывания в оборонительном сражении. 15 апреля в ротах дивизий на "Одерском фронте" в последний раз зазвучали слова приказа фюрера:

Складывается впечатление, что этот текст был заготовлен заранее, еще в феврале (оговорка про подготовленные в январе укрепления) и лишь пущен в дело перед советским наступлением. Многим из тех, кто слушал речь фюрера, оставалось воевать всего несколько часов. Кому-то из них было суждено навечно остаться в паутине траншей "Одерского фронта", кому-то — уныло шагать в колоннах пленных.

Возможность отхода немцев из первых траншей беспокоила командующих армиями. Поэтому в последние часы перед наступлением продолжалось прощупывание обороны противника. Например, по приказу В. И. Чуйкова разведать состояние первой линии обороны противника нужно было в 22.00 15 апреля и в 2.00 16 апреля. Разведчики обнадежили: "Результаты ночных разведывательных действий показали наличие войск противника в первых траншеях"{198}.

В пять утра московского времени 16 апреля (три ночи берлинского времени) в предрассветной мгле вертикально вверх взметнулся белый луч прожектора. Хорошо видимая на многие километры вокруг воткнутая в "небесную твердь" ослепительная игла была сигналом для начала артиллерийской подготовки.

Наиболее замысловатым был план артиллерийской подготовки 8-й гв. армии. Первый 10-минутный налет всей артиллерии обрушился одновременно на все объекты обороны противника на общую глубину 10–12 км. Армейские артиллерийские группы армий свои основные усилия сосредоточили на подавлении батарей полевой и зенитной артиллерии противника. Сильные армейские артиллерийские группы (по 10–12 бригад) были одной из особенностей действий советской артиллерии в Берлинской операции. Это было вызвано необходимостью борьбы с артиллерией противника, плотность которой перед Кюстринским плацдармом достигала 46 стволов на километр фронта. Оттягивание немцами артиллерии назад усложняло борьбу с ней. В состав армейских групп включалась вся артиллерия, обладавшая большой дальнобойностью и мощностью огня. Для того чтобы достать до позиций артиллерии противника на Зееловских высотах, в распоряжении армейской артгруппы 8-й гв. армии были 203-мм гаубицы, 210-мм пушки, 152-мм пушки и 152-мм пушки-гаубицы.

Позиции немецких гаубиц и многочисленных 88-мм зениток не были единственной целью армейских артиллерийских групп. До 50% их состава приходилось на реактивную артиллерию. Целью этого звена армейских артгрупп стало поражение живой силы и огневых средств в опорных пунктах между первой и второй полосами обороны и на второй полосе обороны, а также пунктов управления дивизий и резервов.

Артиллерия корпусных и дивизионных артиллерийских групп в основном подавляла минометные батареи противника и его важнейшие опорные пункты на промежуточном рубеже. Полковые артиллерийские группы подвергли почти сплошной огневой обработке первую траншею на промежуточном рубеже, подавляя и уничтожая живую силу и огневые средства. В полковые и дивизионные артиллерийские группы входили 76-мм пушки, 122-мм гаубицы, 120-мм и 82-мм минометы и достать они могли лишь до целей на переднем крае и в ближайшей глубине. Корпусные артиллерийские группы состояли из 122-мм пушек, 122-мм гаубиц и боевых машин реактивной артиллерии.

В 5.10 артиллерия 8-й гв. армии перешла к ведению методического огня, сократив темп стрельбы в 2–4 раза, чтобы дать расчетам и орудиям передышку перед новым мощным огневым ударом. В 5-й ударной армии отказались от такой передышки и спланировали артподготовку как один 20-минутный огневой налет нарастающей плотности.

В 5.15 на фронте 8-й гв. армии начался последний, еще более мощный огневой налет артиллерии дивизий, корпусов и армии в основном по тем же объектам, что и первый. Сила удара нарастала в результате увеличения темпа огня, а также вследствие того, что в огневое поражение включалась основная масса реактивной артиллерии. Как правило, залпы реактивной артиллерии производились "внакладку" на огонь ствольной артиллерии по важнейшим опорным пунктам и  узлам сопротивления на первой и второй полосах обороны. К 5.25 мощь огня артиллерии была наивысшей. В этот момент были включены прожекторы, и пехота при поддержке танков и САУ поднялась в атаку.

Основная часть артиллерии полковых, дивизионных и корпусных артиллерийских групп перешла к поддержке атаки в ночных условиях двойным огневым валом. Большая часть артиллерии армейской группы продолжала до 5.30 огневой налет по батареям противника, перекрывая конец артподготовки и начало атаки (до овладения пехотой первой траншеей противника).

Воспоминания немцев об артиллерийской подготовке продолжительностью 2,5 часа и более — это всего лишь неправильная интерпретация продолжительности канонады. Собственно артподготовка на направлении главного удара длилась 20–30 минут, а последовавший за этим огонь артиллерии уже был направлен на поддержку атаки пехоты и залпы по заявкам командиров частей и соединений.

Главная ударная группировка. В первой линии в 5-й ударной армии было пять стрелковых дивизий: все три ее корпуса строились в два эшелона на фронте 9 км. На правом фланге армии наступал 26-й гв. стрелковый корпус П. А. Фирсова. Первым эшелоном корпуса были 94-я гв. и 266-я стрелковые дивизии. Второй эшелон корпуса составляла 89-я гв. стрелковая дивизия. В центре построения армии Н. Э. Берзарина находился 32-й стрелковый корпус Д. С. Жеребина. Его первый эшелон образовывали 60-я гв. и 295-я стрелковые дивизии, второй — 416-я стрелковая дивизия. На левом фланге 5-й ударной армии наступала 301-я стрелковая дивизия 9-го стрелкового корпуса. Вторая дивизия того же корпуса (248-я стрелковая) образовывала второй эшелон, а третья (230-я стрелковая) находилась в резерве командарма. На фронте прорыва шириной 7 км сосредотачивались 60-я гв., 266, 295 и 301-я стрелковые дивизии. Противостояли войскам 5-й ударной армии (с севера на юг) 652-й гренадерский полк 309-й пехотной дивизии, 25-й и 26-й парашютно-десантные полки 9-й парашютно-десантной дивизии.

В 5.00 в восьмикилометровой полосе наступления 5-й ударной армии 1999 стволов артиллерии и 306 установок реактивной артиллерии начали артиллерийскую подготовку. 20 минут спустя в наступление перешли пехота и танки.

Наибольший успех сразу же определился на правом фланге армии. 26-й гв. стрелковый корпус вышел на линию железной дороги Лечин — Зеелов, а в 14.00 повторной атакой сбил противника с этого рубежа. К 20.00 корпус продолжал бой уже в 3 км западнее.

Серьезным препятствием на пути продвижения частей 5-й ударной армии стала густая сеть каналов, идущих параллельно линии железной дороги. Мосты через эти каналы были взорваны, бруствера и траверсы — густо заминированы. Только на одном мосту через канал Гаупт Грабен (1 км западнее Лечина) при восстановлении переправы было потеряно убитыми и ранеными 80 человек. Там же был ранен заместитель командира 26-го гв. стрелкового корпуса по строевой части гв. генерал-майор В. Л. Цетлин.

Потери бронетехники 5-й ударной армии в первый день наступления составили 4 Т-34, 1 ИС-2 и 1 СУ-76 сгоревшими, 8 Т-34 и 16 ИС-2 подбитыми.

Стрелковые корпуса 8-й гвардейской армии были построены в линию на фронте 13 км. Каждый из трех корпусов, в свою очередь, имел двухэшелонное построение: две стрелковые дивизии в первом эшелоне и одна во втором. Первый эшелон 4-го гв. стрелкового корпуса образовывали 47-я и 57-я гв. стрелковые дивизии, второй — 35-я гв. стрелковая дивизия. В первом эшелоне 29-го гв. стрелкового корпуса были 27-я и 74-я гв. стрелковые дивизии, во втором — 82-я гв. стрелковая дивизия. В первом эшелоне 28-го гв. стрелкового корпуса были 79-я и 88-я гв. стрелковые дивизии, во втором — 39-я гв. стрелковая дивизия.

Участок прорыва шириной 7 км находился на правом фланге армии, в полосе 4-го и 29-го гв. стрелковых корпусов. Соответственно 3 км приходилось на 4 гв. стрелковый корпус, 3,3 км на 29-й гв. стрелковый корпус и еще 700 м — на один стрелковый полк 79-й гв. стрелковой дивизии 28-го гв. стрелкового корпуса. Дивизии ударной группировки армии имели двухэшелонное построение, что давало девять стрелковых полков на 7 км участка прорыва. 8-й гв. армии противостояли части 20-й танко-гренадерской дивизии, усиленные подразделениями танковой дивизии "Мюнхеберг", и три полка 303-й пехотной дивизии.

Части армии В. И. Чуйкова перешли в наступление после 25-минутной артподготовки, при свете прожекторов. Танки и САУ, действовавшие в боевых порядках стрелковых частей, атаковали с включенными фарами. Эффект от прожекторов командующий 8-й гв. армии впоследствии оценивал скептически: "Должен сказать, что в то время, когда мы любовались силой и эффективностью действия прожекторов на полигоне, никто из нас не мог точно предугадать, как это будет выглядеть в боевой обстановке. Мне трудно судить о положении на других участках фронта. Но в полосе нашей 8-й гвардейской армии я увидел, как мощные пучки света прожекторов уперлись в клубящуюся завесу гари, дыма и пыли, поднятую над позициями противника. Даже прожекторы не могли пробить эту завесу, и нам было трудно наблюдать за полем боя"{199}.

Осью наступления двигавшихся в первом эшелоне 47-й и 57-й гв. стрелковых дивизий 4-го гв. стрелкового корпуса стала "Рейхсштрассе № 1". Точно так же, как и части 5-й ударной армии, дивизии 8-й гв. армии пробивались через насыщенную инженерными заграждениями сеть каналов. Первой остановкой на пути к Берлину стали не Зееловские высоты. К середине дня наступающие вышли на рубеж канала Гаупт Грабен, где встретили ожесточенное огневое сопротивление противника. Канал также прикрывали своим огнем окопанные танки и САУ. Фактически Гаупт Грабен был естественным противотанковым рвом, пересекавшим практически всю полосу наступления главной ударной группировки фронта. Даже ИСам в данной ситуации пришлось туго. Атаку 4-го гв. стрелкового корпуса поддерживала 7-я гв. тяжелая танковая бригада. 105-й тяжелый танковый полк действовал совместно с 47-й гв. стрелковой дивизией, 106-й полк — с 57-й гв. стрелковой дивизией, 104-й полк бригады находился в резерве. К Гаупт Грабену полки ИСов подошли к 12.00 16 апреля. Имея перед собой естественное препятствие, ИСы не смогли преодолеть хорошо организованного противотанкового сопротивления противника и искали возможность переправиться через канал. На рубеже Гаупт Грабена танковые полки понесли тяжелые потери: 105-й полк потерял 10 танков сгоревшими, 4 танка подбитыми и 1 подорвавшимся на мине, 106-й полк — 6 танков сгоревшими и 1 подбитым. Напомню, что в оборонявшейся на этом направлении дивизии "Мюнхеберг" было 10 "Тигров" и 20 "Пантер". Решением командира 7-й гв. танковой бригады полковника Н. Н. Юренкова из второго эшелона был введен на новом направлении 104-й танковый полк, но он также был остановлен на рубеже Гаупт Грабена. Для форсирования требовалась артиллерийская поддержка.

В. И. Чуйков писал об этом эпизоде: "Особенно упорное сопротивление противник оказал на канале Хаупт, который проходит по долине, огибая подножие Зееловских высот. Вешние воды сделали его глубоким, непроходимым для наших танков и самоходных орудий. А немногочисленные мосты обстреливались артиллерийским и минометным огнем из-за Зееловских высот и прямой наводкой закопанных и хорошо замаскированных танков и самоходных орудий"{200}.

К 18.00 была подтянута артиллерия и после ее огневого налета, введя вторые эшелоны дивизий, части 4-го гв. стрелкового корпуса преодолели рубеж Гаупт Грабена и к вечеру 16 апреля вышли к подножию Зееловских высот. 47-я гв. стрелковая дивизия генерал-майора В. М. Шугаева подошла к Вербигу и Ной-Вербигу, где вступила в бой с 27-м парашютно-десантным полком 9-й парашютно-десантной дивизии. Не останавливаясь на достигнутом, гвардейцы генерала Шугаева штурмовали одну высоту за другой и вскоре вышли к "Рейхсштрассе № 5" между Зееловом и Гузовом. Успехи 57-й гв. стрелковой дивизии П. И. Зализюка были скромнее — к 21.00 дивизия находилась у подножия высот на подступах к Зеелову.

Первым вышел к подножию Зееловских высот южнее "Рейхсштрассе № 1" 29-й гв. стрелковый корпус. Наступление 74-й гв. стрелковой дивизии корпуса поддерживал 1200-й самоходный артполк на СУ-76. Уже к 10.00 наступающие части вышли к Зееловским высотам. Самоходки начали огнем с места уничтожать огневые точки на скатах высот. Поддержать прорыв пехоты на высоты самоходные установки не могли — крутизна ската высоты была непреодолима для СУ-76, а подняться на высоту по шоссейным дорогам не было возможности, так как они перекрывались обширными минными полями. Минные поля были обезврежены только к исходу дня.

Непосредственную поддержку пехоты 29-го гв. стрелкового корпуса осуществляли танки Т-34 65-го отдельного танкового полка (14 машин). Воспользовавшись отставанием правого крыла 8-й гв. армии, немцы контратаковали вырвавшийся вперед 29-й гв. стрелковый корпус. Контратака последовала в 14.00 из района Людвиглуст. Она была отражена танками 65-го полка огнем с места. Однако действительно серьезные проблемы начались после захвата Людвиглуста. Железная дорога проходила по высокой и крутой насыпи, поэтому артиллерия и танки могли ее пересечь только по шоссе Людвиглуст — Фридерсдорф. Шоссе проходило в глубокой выемке, через которую был перекинут железнодорожный мост. Мост был взорван еще до подхода советских войск к Зееловским высотам, и его обломки образовали завал поперек узкого дефиле. Пересекавшая железнодорожную насыпь пехота 27-й гв. стрелковой дивизии попадала под контратаки танков и САУ противника и без поддержки своей артиллерии и танков продвигаться вперед не могла. Наступление застопорилось в ожидании пробивания саперами проходов для танков в искореженных остатках железнодорожного моста.

На левом фланге 8-й гв. армии наступал 28-й гв. стрелковый корпус. Поскольку участки прорыва 8-й гв. армии и 69-й армии не примыкали друг к другу, частью сил корпус должен был наступать на запад, а частью сил выстраивать оборону фланга армии фронтом на юг и юго-запад. Ударным острием корпуса была 79-я гв. стрелковая дивизия. Совместно с пехотой действовали танки Т-34 259-го отдельного танкового полка и ИС-2 34-го гв. тяжелого танкового полка. Приняв на броню десант пехоты 79-й гв. стрелковой дивизии, танки атаковали в направлении Заксендорфа. Проходы в минных полях проделывали танки-тральщики. К 8.00 Заксендорф был захвачен, и дивизия продвигалась в направлении Долгелина. К 16.00 79-я гв. стрелковая дивизия была остановлена на подступах к Долгелину.

На станции Долгелин располагался командный пункт 303-й пехотной дивизии, и прорыв советской пехоты с танками заставил немцев занервничать. Командир дивизии полковник Шейнеманн был тяжело ранен. В районе Долгелина заняла оборону выдвинутая вперед дивизия "Курмарк" и II батальон танкового полка "Бранденбург". Также в 10.30 на станции Долгелин были разгружены шесть "Тигров" из 502-го тяжелого танкового батальона, которые с ходу вступили в бой. Вскоре два "Тигра" были подбиты, будучи обойдены по оврагу.

В бой вступают танковые армии. Крупные механизированные объединения, каковыми являлись танковые армии, были эффективным, но достаточно громоздким инструментом ведения боевых действий. Сотни танков, самоходных установок и тысячи автомобилей и тягачей могли запрудить даже развитую дорожную сеть. Необходимость выдвижения на исходные позиции для наступления через реку вынуждала тщательно планировать переправу танковых армий. Задержка на переправах могла привести к фатальному запаздыванию с вводом армий в прорыв. Нельзя было также сбрасывать со счетов авиацию противника и "чудо-оружие", способное разрушить наведенные мосты в самый неподходящий момент. Поэтому танковые армии 1-го Белорусского фронта начали втягиваться на Кюстринский плацдарм еще до того, как определилась сила сопротивления противника. Ввод в прорыв предусматривался в первый день наступления, и пересекать реку первые подразделения должны были ночью и рано утром. Артиллерия обеих танковых армий выдвинулась на плацдарм заранее и участвовала в общей артподготовке.

Первой к переправам выступила 2-я гв. танковая армия. Уже в ночь на 15 апреля три ее корпуса выступили маршем в исходный район для переправы. 12-й гв. танковый корпус к утру 15 апреля переправился через Одер, став первым соединением танковых армий на Кюстринском плацдарме. С 21.00 15 апреля началась переправа по двум мостам 9-го гв. танкового корпуса. После выхода на плацдарм корпус сосредоточился в районе Гольцов, Геншмар. 1-й механизированный корпус начал движение по мостам в 3.30 и к 13.30 сосредоточился в районе Горгаста. Таким образом, к 14.00 16 апреля все три корпуса 2-й гв. танковой армии сосредоточились на плацдарме для ввода в прорыв по плану операции.

Выдвижение в исходные районы для переправы через Одер частей 1-й гв. танковой армии началось в ночь на 15 апреля. Передовые отряды корпусов переправились на Кюстринский плацдарм еще до начала артиллерийской подготовки. Главные силы армии сосредотачивались перед мостами к 6.00 16 апреля, под аккомпанемент канонады нескольких тысяч орудий. Начатая рано утром переправа войск армии М. Е. Катукова на плацдарм завершилась к 15.00.

К середине дня 16 апреля махина двух танковых армий была сосредоточена на плацдарме. Держать переправившиеся армии во втором эшелоне в ожидании "чистого прорыва" было бессмысленно. Несмотря на предусмотренный в плане операции ввод в прорыв, танковые армии 1-го Белорусского фронта были введены в бой уже в первый день наступления.

Г. К. Жуков мотивировал свое решение так: "К 13 часам я отчетливо понял, что огневая система обороны противника здесь в основном уцелела и в том боевом построении, в котором мы начали атаку и ведем наступление, нам Зееловских высот не взять. Для того чтобы усилить удар атакующих войск и наверняка прорвать оборону, мы решили, посоветовавшись с командармами, ввести в дело дополнительно обе танковые армии генералов М. Е. Катукова и С. И. Богданова. В 14 часов 30 минут я уже видел со своего наблюдательного пункта движение первых эшелонов 1-й гвардейской танковой армии"{201}.

В полосе 5-й ударной армии по приказу командующего фронтом вводилась двумя своими корпусами 2-я гв. танковая армия. Задачей армии было развить удар в общем направлении Ной-Харденберг, Илов, Претцель, Бернау. Это означало, удар в обход Берлина — Бернау находится на "Рейхсштрассе № 2" к северо-востоку от Берлина. Части 12-го гв. танкового корпуса, двигаясь за боевыми порядками наступающих соединений 5-й ударной армии, к 18.00 вышли на позиции, с которых утром стартовала пехота. Только передовой отряд 12-го гв. танкового корпуса (49-я гв. танковая бригада со средствами усиления) вышла в еще дымящийся от недавнего боя Альт-Лангзов. 66-я гв. танковая бригада и 34-я гв. мотострелковая бригада с частями усиления сосредоточились в Гольцове, 48-я гв. танковая бригада — в Горгасте. 9-й гв. танковый корпус несколько отклонился от полосы 5-й ударной армии и поэтому столкнулся с помарками в наступлении соседней 3-й ударной армии. Передовой отряд корпуса (47-я гв. танковая бригада со средствами усиления) к 18.00 16 апреля вели бои северо-западнее Лечина. 65-я гв. танковая бригада втянулась в бой южнее Лечина (в районе Штейнтаха) на рубеже изрядно попортившего кровь танкистов и пехотинцев главной ударной группировки фронта Гаупт Грабена. 50-я гв. танковая бригада вышла в район юго-восточнее Лечина, и 33-я гв. мотострелковая бригада вышла в район Альт-Воллуп.

В 19.00 16 апреля Жуков поставил 2-й гв. танковой армии задачу: "Продолжать наступление и ночью во что бы то ни стало дорвать оборону противника и войти в прорыв. В случае, если противник окажет сильное сопротивление и армия не прорвется, то с утра 17.4.45 организовать взаимодействие и наступать совместно с пехотными соединениями"{202}.

В течение ночи войска 2-й гв. танковой армии совместно с частями 5-й ударной армии продолжали наступление и частью сил (9-м гв. танковым корпусом) вышли к реке Фриландерштром. По данным пленных и боем было установлено, что этот рубеж является главным оборонительным рубежом. Бригады 9-го гв. танкового корпуса были встречены упорным сопротивлением и контратаками.

Схема вступления в бой 1-й гв. танковой армии была в целом схожей с вводом в сражение 2-й гв. танковой армии. Передовые отряды армии М. Е. Катукова с 7.10 начали выдвижение за наступающей пехотой. Главные силы армии по мере прохождения переправ выходили на назначенные маршруты. В 13.30 командующий армией приказал передовым отрядам и авангардным бригадам корпусов обогнать пехоту 8-й гв. армии, выйти на свои маршруты и развивать наступление в общем направлении на Берлин. Приказ касался 65-й и 36-й танковых бригад 11-го танкового корпуса, 44-й и 40-й гв. танковых бригад 11 гв. танкового корпуса, 1-й гв. танковой и 20-й гв. механизированной бригад 8-го гв. механизированного корпуса. 44-я гв. танковая бригада к тому моменту уже вышла на подступы к Зеелову вдоль "Рейхсштрассе № 1". Бригады армии Катукова постепенно расходились по имевшимся в назначенной полосе крупным и мелким дорогам, ставшим осями их наступлений.

На правом фланге армии наступал 11-й танковый корпус И. И. Ющука. К вечеру 16 апреля 65-я танковая бригада корпуса с 50-м тяжелым танковым полком вышла к станции Вербиг, 36-я танковая бригада — Хермансдорф. Таким образом, передовые части корпуса лишь подошли вплотную к рубежу Зееловских высот. В центре построения 1-й гв. танковой армии двигался 11-й гв. танковый корпус. К 17.00, встретив в Зеелове сильную противотанковую оборону противника, 44-я гв. танковая бригада пыталась обойти его с юга. 40-я гв. танковая бригада отклонилась от "Рейхсштрассе № 1" к югу. При выходе на свой маршрут бригада завязала бой в районе Людвиглуста, используя в качестве оси наступления вспомогательную дорогу к югу от шоссе. На левом фланге армии 8-й гв. механизированный корпус тем временем вел бой за две железнодорожные станции. 1-я гв. танковая бригада вела бой за станцию Долгелин, 20-я гв. танковая бригада — станцию Либбенихен (южнее Долгелина). В целом можно сказать, что бригады трех корпусов 1-й гв. танковой армии к вечеру 16 апреля выстроились в ряд по линии железной дороги, идущей в основании Зееловских высот.

Потери техники 1-й гв. танковой армии 16 апреля составили 13 танков сгоревшими, 17 танков подбитыми, 4 СУ-76 подбитыми и 2 СУ-85 сгоревшими. Такие потери никак не подходят под определение "тяжелые". Потери характеризуют действия армии М. Е. Катукова как отдельные стычки с противником.

Ввод в бой 1-й танковой армии несколько дезорганизовал маневр артиллерии 8-й гв. армии. В. И. Чуйков вспоминал: "Когда танковые соединения начали проходить боевые порядки 8-й гвардейской армии, на дорогах стало еще теснее, а сойти с них в сторону было невозможно. Танки 1-й гвардейской буквально уперлись в наши тягачи, перетаскивавшие артиллерию, в результате чего маневр вторых эшелонов дивизий и корпусов оказался скованным. Должен сказать, что 8-я гвардейская армия располагала и своими немалыми танковыми силами"{203}.

Говоря о собственных танковых силах, В. И. Чуйков не лукавил: даже с учетом потерь в первый день наступления в его распоряжении оставалось 55 ИСов, 22 Т-34, 6 СУ-152 и 47 СУ-76. Однако, как показало дальнейшее развитие событий, брешь в обороне противника образовали все же самостоятельные механизированные соединения.

Правая "пристяжная". Северная часть Кюстринского плацдарма была исходной позицией для войск 3-й ударной и 47-й армий. Этим двум армиям ставилась задача одной частной директивой, и они как бы образовывали правую "пристяжную" в тройке наступающих с плацдарма групп войск.

К "корневой" ударной группировке непосредственно примыкала полоса 3-й ударной армии. Армия строилась в два эшелона на фронте 11 км. В первом эшелоне находились 12-й гвардейский и 79-й стрелковый корпуса, а во втором — 7-й стрелковый корпус и 9-й танковый корпус. В свою очередь, корпуса также эшелонировали свои боевые порядки, с двумя стрелковыми дивизиями в первой линии и одной — во второй. В целом построение 3-й ударной армии было достаточно типичным для ударных группировок Берлинской операции. Участок прорыва в центре построения армии шириной 6 км занимали 23-я гвардейская стрелковая и 33-я стрелковая дивизии 12-го гв. стрелкового корпуса, 150-я и 171-я стрелковые дивизии 79-го стрелкового корпуса. Непосредственная поддержка пехоты осуществлялась отдельными частями танков и САУ. 150-ю стрелковую дивизию должны были поддерживать 21 СУ-76 1203-го самоходно-артиллерийского полка и 10 ИСУ-152 351-го самоходно-артиллерийского полка. Для поддержки пехоты 171-й стрелковой дивизии были выделены 10 Т-34 и 11 ИС-2 85-го танкового полка и 10 ИСУ-152 351-го самоходно-артиллерийского полка. Основным противником войск 3-й ударной армии были части 309-й пехотной дивизии, полк танковой дивизии "Курмарка" и правый фланг 606-й пехотной дивизии.

79-й стрелковый корпус 3-й ударной армии перешел в наступление в 5.30 после 30-минутной артиллерийской подготовки. Точно так же, как и войска главной ударной группировки, соединения корпуса столкнулись с трудностями форсирования каналов в полосе своего наступления. Таким препятствием для войск 79-го стрелкового корпуса стал канал Позедин Грабен, к которому 150-я и 171-я стрелковые дивизии вышли в середине дня. Тем временем 207-я стрелковая дивизия вышла на западную окраину Ной Барнима. Успеха в форсировании канала Позедин Грабен в 18.00 добилась 150-я стрелковая дивизия. Дивизия стала лидером первого дня наступления и пробилась к дороге Ной Левин — Ной Требин. 207-я стрелковая дивизия, очистив к 18.00 южную окраину Ной Барнима, была выведена во второй эшелон.

12-й гв. стрелковый корпус перешел в наступление в 5.40, на десять минут позже своего соседа. 33-я стрелковая дивизия генерал-майора Смирнова до 13.00 безуспешно штурмовала Лечин. Чтобы не задерживать наступление всей армии, дивизия была направлена в обход Лечина с севера. В итоге он был взят подразделениями 52-й гв. стрелковой дивизии, введенной в бой из второго эшелона корпуса.

Своеобразным приемом ведения операции В. И. Кузнецовым следует признать сохранение компактного построения армии. Для этого практиковался вывод фланговых соединений корпусов первого эшелона в резерв. Так, после взятия Лечина 52-я гв. стрелковая дивизия была выведена в резерв 12-го гв. стрелкового корпуса. Такая же манипуляция была произведена с 207-й стрелковой дивизией 79-го стрелкового корпуса. Фактически вечером 16 апреля в первой линии армии Кузнецова осталось четыре стрелковые дивизии из девяти. Максимальное продвижение войск 3-й ударной армии составило 8 км.

Находившаяся на северной оконечности Кюстринского плацдарма 47-я армия занимала фронт 8 км всеми своими стрелковыми корпусами в линию. Фронт прорыва составлял 4,3 км. На этом фронте сосредотачивались 132-я и 143-я стрелковые дивизии 129-го стрелкового корпуса, 175-я и 60-я стрелковые дивизии 125-го стрелкового корпуса и 260-я стрелковая дивизия 77-го стрелкового корпуса. Соответственно 76-я стрелковая дивизия была во втором эшелоне 125-го стрелкового корпуса, а 328-я и 185-я стрелковые дивизии образовывали второй эшелон 77-го стрелкового корпуса. 77-й стрелковый корпус поддерживался 1204-м самоходным артполком СУ-76, 125-й стрелковый корпус — 1892-м самоходным артполком СУ-76 и 334-м тяжелым самоходным артполком ИСУ-122, 129-й стрелковый корпус — 1416-м самоходным артполком СУ-76. В составе 125-го стрелкового корпуса действовали две штрафные роты. Противником войск 47-й армии была 606-я пехотная дивизия.

Оперативная обстановка в полосе 47-й армии была и простой, и сложной одновременно. Немецкая оборона на берлинском направлении опиралась своим северным крылом на междуречье Альте-Одера и Одера. Необходимость форсирования сразу двух водных преград естественным образом снижала требования к инженерной подготовке местности. Поэтому первым серьезным узлом оборонительного рубежа группы армий "Висла" стал город Врицен. Его опоясывало кольцо обороны, от которого лучами отходили линии обороны перед Кюстринским плацдармом. Соответственно 47-й армии можно было захватом Врицена или его обходом с юга преодолеть на небольшом пространстве сразу все позиции главной полосы обороны. Следующим рубежом стала бы уже тыловая "позиция Вотан".

Поскольку 47-я армия не относилась к числу "счастливчиков", в полосе которых были установлены зенитные прожекторы, артиллерийская подготовка в ее полосе началась в 5.50 16 апреля. Она длилась 25 минут вместо 30 минут по плану. Огневой вал проводился в условиях полутемного времени, сильного предрассветного тумана и задымления поля боя от разрывов снарядов только что проведенной артподготовки.

На всем фронте прорыва пехота дружно поднялась в атаку и, не встречая серьезного сопротивления, начала движение за огневым валом. К 11.00 войска 47-й армии прорвали первую позицию главной полосы обороны, овладели Карлсбизе, Ной-Левин, Ной-Барним, Альт-Левин и вышли ко второй позиции.

Ухудшение ситуации, заставило немцев выдвинуть навстречу войскам 47-й армии из района севернее Врицена боевую группу "1001 ночь" майора Бланбуа. Ядром боевой группы был 560-й истребительно-противотанковый батальон СС, вооруженный "Хетцерами". Танков в 47-й армии было немного и основной целью "Хетцеров" стала наступающая советская пехота. При этом в 47-й армии был 1825-й самоходный артполк СУ-100, способных поражать "Хетцеры" на всех дистанциях боя. Потери бронетанковых частей армии Ф. И. Перхоровича за 16 апреля составили 6 СУ-76 и 1 СУ-100 сожженными, 2 ИС-2 и 3 ИСУ-122 подбитыми.

К 20.00 77-й стрелковый корпус вел бой 260-й и 328-й стрелковыми дивизиями за Борегард, а 185-я стрелковая дивизия оставалась во втором эшелоне. Продвижение корпуса за день составило 4–6 км. 125-й корпус согласованными усилиями обеих дивизий первого эшелона после ожесточенного боя овладел сильным опорным пунктом противника Ной-Левин и к концу дня, преодолевая сопротивление немцев, продвинулся на 6 км. 129-й корпус полностью овладел сильным опорным пунктом немцев Ной-Барним, гарнизон Гросс-Барнима был уничтожен и частично пленен. К исходу дня корпус, продвинувшись на 6 км, вышел на рубеж Херренхоф, Нойнцигерт и подошел вплотную к рубежу железной дороги Врицен — Зеелов.

Несмотря на то, что 47-я армия не выполнила задачу дня, противостоявшая ей 606-я пехотная дивизия прекратила свое существование как боеспособное соединение. В общем-то второстепенный участок фронта к югу от Врицена стал для немецкого командования источником головной боли и пожирателем немногочисленных резервов. Уже в первый день по приказу Гитлера на направление наступления 47-й армии также выдвигалась из резерва 25-я танко-гренадерская дивизия.

Левая "пристяжная". На южной оконечности Кюстринского плацдарма на фронте 18 км были выстроены в одну линию три стрелковых корпуса 69-й армии В. Я. Колпакчи. Армия сосредотачивала усилия на своем правом фланге, где на участке прорыва шириной 6 км концентрировались шесть стрелковых дивизий. В центре ударной группировки армии на фронте 3,1 км располагались 274, 247 и 41-я стрелковые дивизии 61-го стрелкового корпуса. Второй эшелон корпуса составляла 134-я стрелковая дивизия. Справа к ударной группировке примыкала 77-я гв. стрелковая дивизия 25-го стрелкового корпуса, получившая 1,3 км участок прорыва. Слева 1,6 км участка прорыва получили 312-я стрелковая дивизия и часть сил 370-й стрелковой дивизии 91-го стрелкового корпуса.

После синхронной с остальными армиями фронта артиллерийской подготовки войска 69-й армии перешли в наступление и к 7.30 преодолели первый оборонительный рубеж с 3–4 линиями траншей. С подходом ко второму оборонительному рубежу войска армии В. Я. Колпакчи встретили сильное огневое сопротивление и дальнейшего успеха в продвижении не имели. Объединить прорывы в полосе 69-й и 8-й гв. армий в первый день наступления не удалось.

В полосе 69-й армии подразделениям 169-й и 712-й пехотных дивизий удалось не только сохранить целостность фронта, но и частично вернуть утраченное. При поддержке 2-й роты 502-го тяжелого танкового батальона противник в 18.00 выбил подразделения 41-й стрелковой дивизии из Шенфлиса. Немецкая авиация также могла похвастаться успехом локального значения: была разрушена переправа через р. Одер в полосе 69-й армии грузоподъемностью 30 тонн.

Действия 33-й армии В. Д. Цветаева к югу от Франкфурта-на-Одере были на начальном этапе операции изолированы от наступления с Кюстринского плацдарма. 33-я армия занимала фронт 64 км тремя корпусами и двумя УРами. 115-й и 119-й УР занимали фронт 24 км и 23 км соответственно. На оставшемся фронте было выделено два участка прорыва. Это был участок прорыва шириной 3,5 км в полосе 62-го стрелкового корпуса южнее Брискова и участок прорыва шириной 3 км севернее Брискова на стыке 16-го и 38-го стрелковых корпусов. Южнее Брискова фронт предполагалось прорывать 362-й и 49-й стрелковыми дивизиями и 222-й стрелковой дивизией во втором эшелоне. Севернее Брискова фронт прорывался 339, 383 и 89-й стрелковыми дивизиями. Соответственно к югу от Брискова советским войскам противостояла 32-я дивизия СС "30 января", а к северу — 286-я пехотная дивизия. Оба соединения принадлежали к V горному корпусу СС.

Поскольку на занимаемых 33-й армией плацдармах не планировалось использования прожекторов, артиллерийская подготовка в полосе ее наступления началась позже других — в 5.45 утра 16 апреля. Атака стрелковых частей началась в 6.15. Атаковав противника, войска армии вначале встретили упорное сопротивление. Безуспешный бой продолжался почти до 11.00 16 апреля. Однако в конечном итоге немецкие части не выдержали натиска и стали отходить. Сопротивление противника на следующем рубеже обороны войскам В. Д. Цветаева преодолеть не удалось. За день боя войскам 33-й армии удалось продвинуться лишь на 5–7 км.

Одна из причин умеренного успеха войск В. Д. Цветаева называется в журнале боевых действий армии: "после проведенной по всему фронту нашими войсками в ночь на 15.4.45 г. разведки боем, противник, сделав для себя правильный вывод о готовящемся нашем наступлении, в течение 15.4.45 г. и первой половины ночи с 15 на 16.4 сменил значительную часть огневых позиций артиллерии и этим самым вывел из-под огня нашей артиллерии свои артиллерийские средства и таким образом сумел сохранить за собой возможность во время нашей атаки обрушиться сильным артиллерийским огнем на боевые порядки наступающих частей нашей армии, в результате чего темп атаки был резко снижен и наша пехота понесла значительные потери от артогня противника"{204}.

Форсирование Одера. Наступление 1-й польской армии началось в 4.15 16 апреля, когда польские части начали форсирование Альте-Одера в северной части плацдарма 47-й армии. В этом месте Альте-Одер течет практически перпендикулярно Одеру, и его форсирование выводит во фланг и тыл немецким войскам на рубеже Одера. 4-й и 5-й пехотные полки 2-й польской дивизии форсировали Альте-Одер и образовали плацдарм. В 6.45 6-й полк 2-й польской пехотной дивизии форсировал Одер и, образовав плацдарм, начал наступление навстречу 5-му полку той же дивизии. Во второй половине дня на плацдарм была переправлена 3-я польская пехотная дивизия.

Успех форсирования в месте слияния Одера и Альте-Одера позволил перейти к форсированию реки во всей полосе армии. В 8.30 2-й полк 1-й польской пехотной дивизии начал форсирование Одера южнее железнодорожного моста. С помощью 274-го батальона амфибий польские части из 1-го полка той же дивизии образовали еще один плацдарм напротив Цекерика. К 18.00 на плацдарме были уже все три полка 1-й польской пехотной дивизии, и началась переправа 6-й польской пехотной дивизии из второго эшелона армии.

В целом можно оценить действия польских войск в первый день операции как успешные: им удалось форсировать Одер и Альте-Одер, сбить немецкие части с передовых позиций и образовать крупный плацдарм.

61-я армия в первый день наступления проводила разведку боем, т.е. то же, что уже сделали другие армии фронта 14 и 15 апреля. С 6.00 16 апреля двумя батальонами от 397-й и 75-й гв. стрелковой дивизии велась разведка на западном берегу Одера. Первый батальон 212-го гв. стрелкового полка и 152-я штрафная рота в 6.15 после 15-минутного огневого налета форсировали Одер и образовали плацдарм у северной окраины Ной-Глитцена. В этом районе оборонялся 56-й егерский полк 5-й егерской дивизии. Частям полка удалось предотвратить форсирование Одера батальоном 397-й стрелковой дивизии в районе ж.д. моста у Нидер-Вутцова и ограничить расширение плацдарма у Ной-Глитцена. Предпринятая в 15.00 вторая попытка форсировать Одер у Нидер-Вутцова также успеха не принесла. Попытки усилить зацепившуюся за Ной-Глитцен группу успеха не имели.

Соседний 80-й стрелковый корпус в 8.00 под прикрытием дыма и тумана пытался форсировать Одер разведгруппами 234-й стрелковой дивизии. Потери противника в журнале боевых действий 61-й армии оценивались в 150 человек. Штаб CI армейского корпуса заявил об уничтожении за день 41 советской штурмовой лодки.

В 20.40 16 апреля П. А. Белов приказал в 0.20 17 апреля начать форсирование Одера выделенным от каждого корпуса батальоном, а в 6.05 начать артподготовку наступления. Артподготовка должна была продолжаться до 6.50, а форсирование реки главными силами 61-й армии под ее прикрытием планировалось начать в 6.20. Фактически просматривается ведение командующим армией Беловым своей игры с некоторым обособлением от действий фронта в целом. Его армия не участвовала в общей разведке боем, свою разведку боем проводила под прикрытием большого наступления, а наступать должна была с 45-минутной артподготовкой.

Действия авиации. Ограничения по дальности большинства артиллерийских орудий фронта, не позволяющие доставать до оттянутых назад артиллерийских батарей противника, могла в какой-то степени восполнить авиация. Однако с рассвета и до полудня район базирования авиации, равно как и район целей, был закрыт туманом и дымкой при видимости [395] менее 500 м. Вследствие этого график авиационной подготовки в первой половине дня выполнен не был. Запланированные массированные удары штурмовиков и бомбардировщиков не состоялись. Их действия свелись к работе мелкими группами. Лишь во второй половине дня, с улучшением погоды, напряжение боевой работы авиации возросло.

При этом нельзя не отметить нескольких несомненных успехов советской авиации. В результате ударов с воздуха взлетел на воздух эшелон с боеприпасами в районе Фюрстенвальде. В его 17 вагонах было 7000 гаубичных выстрелов. Жертвами советских летчиков также стала батарея железнодорожной артиллерии в районе Мюнхеберга. Все три ее 280-мм пушки были выведены из строя.

Недостаток топлива ставил перед немецкими ВВС дилемму: активные действия в первые два или даже три дня сражения или спорадические удары по наступающим советским войскам в течение длительного времени. Был сделан выбор в пользу концентрации усилий в первые дни наступления на Берлин. Еще одной альтернативой люфтваффе в битве за Берлин был выбор между ударами по переправам через Одер или непосредственному воздействию на наступающие советские части. Здесь не было сделано определенного выбора — ударам подвергались и войска на поле боя, и переправы. На обоих поприщах были достигнуты частные успехи. В полосе 69-й армии 16 апреля была разрушена переправа грузоподъемностью 30 тонн. В 9-м гв. танковом корпусе в результате ударов немецкой авиации было сожжено две ИСУ-122, корпус потерял от ударов с воздуха 24 человека убитыми и 36 человек ранеными{205}. В полосе 4-го гв. стрелкового корпуса отмечались действия аэросцепок типа "Мистель" по войскам на поле боя. Несмотря на внушительный пиротехнический эффект от взрыва самолетов-снарядов, потерь от них не было. Возможно, это были "Мистели", просто не долетевшие до переправ. Для ударов по переправам даже использовалась тактика японских камикадзе. Кадет Эрнст Бехль из специального добровольческого подразделения люфтваффе на ФВ-190 с подвешенной 500-кг бомбой в 17.35 совершил таран понтонного моста в районе Целлина (47-я армия). По донесениям истребителей эскорта, мост был поражен, однако в советских документах не удалось обнаружить каких-либо упоминаний о разрушении переправы в полосе 47-й армии.

Всего советскими постами ВНОС было отмечено около 1000 самолето-вылетов авиации противника. 16-я воздушная армия в первый день сражения выполнила 5342 самолето-вылета (109 ночными бомбардировщиками, 1315 бомбардировщиками, 1383 штурмовиками, 2545 истребителями). Советская сторона претендовала на 165 сбитых самолетов противника. Собственные потери составили 87 самолетов (8 сбито зенитной артиллерией, 13 истребителями противника, 54 не вернулось с боевого задания).

Итоги первого дня наступления. Зная последующее развитие событий, невольно испытываешь искушение назвать первый день особо значимым, если даже не решающим. Точно так же на детской фотографии будущей знаменитости мы пытаемся разглядеть черты гения или злодея, которым он стал впоследствии. Однако внимательное рассмотрение событий 16 апреля не позволяет сделать вывод о влиянии именно этих событий на форму операции. Берлинская операция сильно отклонилась от планов двух фронтов, но ломка первоначального замысла произошла не в первый день сражения.

Дневное донесение в ОКХ из штаба группы армий "Висла" 16 апреля начиналось достаточно бравурно: "На фронте 9-й армии противник перешел к ожидавшемуся решающему крупному наступлению. Атака была поддержана сильнейшим 2,5-часовым ураганным огнем из 2500 стволов артиллерии и 1600 стволов реактивной артиллерии с общим расходом боеприпасов в объеме приблизительно 450 000 выстрелов, а также волнами бомбардировщиков и штурмовиков в объеме около 2000 самолето-вылетов. Противник также использовал около 450 танков. Благодаря расположению главной боевой линии и глубокому эшелонированию собственных артиллерийских позиций эффект вражеского обстрела не идет ни в какое сравнение с высоким расходом боеприпасов"{206}.

Однако детализация обстановки уже не создавала впечатления крупного успеха в обороне: "На направлении главного удара противника по обеим сторонам от шоссе Кюстрин — Мюнхеберг сильные вражеские части, поддержанные двумя группами танков, смогли оттеснить наши войска на несколько километров и закрепиться у Зееловских высот. Контрудар танковой дивизии "Курмарк" пока не принес успеха.

На разграничительной линии между LVI танковым корпусом и CI армейским корпусом противнику, поддержанному двумя группами танков, удалось во второй половине дня добиться вклинения глубиной 6 км. Мероприятия по ликвидации этого разрыва шириной 5 км уже приняты, для этого использованы последние резервы.

На северном участке главного удара противника к востоку от Врицена враг сумел добиться вклинения глубиной 5 км. Из района вклинения его крупные подразделения, поддержанные танками, начали наступление в северном и южном направлении с целью охвата оставшихся на линии фронта по обеим сторонам прорыва частей. Положение в этом районе в данный момент неясно"{207}.

Для предотвращения прорыва фронта из резерва ОКХ командованием группы армий "Висла" была запрошена 18-я танко-гренадерская дивизия полковника Рауша. Разрешение на переподчинение дивизии 9-й армии последовало в 19.10 16 апреля. С получением разрешения дивизия немедленно снялась с места в полосе 3-й танковой армии и отправилась в район Букова и Мюнхеберга.

Бюссе называл 16 апреля "большим успехом в обороне с учетом неравенства сил". Оговорка относительно неравенства сил носит существенный характер. Советским войскам просто не удалось добиться решительного результата в первый же день наступления.

Однако проволочки с наступлением на Берлин конечно же не вызвали восторга. Вечером 16 апреля состоялся телефонный разговор между Верховным Главнокомандующим и командующим 1-го Белорусского фронта. Жуков описывает его следующим образом:

Попробуем проанализировать этот диалог. Противоречие между направлением наступления 1-й гв. танковой армии и указаниями Ставки имело место еще в подготовительный период операции. Ставка требовала от Г. К. Жукова: "Танковые армии ввести на направлении главного удара после прорыва обороны для развития успеха в обход Берлина с севера и северо-востока". Но, как мы знаем, по разработанному Жуковым плану 1-я гв. танковая армия должна была "обволакивать" Берлин обходом с юга. Таким образом, конфликт на почве разницы между заказанными Ставкой и действительными направлениями ударов танковых армий был заложен в план операции. Возникновение этого конфликта вечером 16 апреля было неизбежным и предсказуемым. Умеренные успехи первого дня наступления 1-го Белорусского фронта только усугубили неудовольствие Верховного.

Но главное, что следует отметить, это существенное ускорение событий в изложении Г. К. Жукова. И. С. Конев получил разрешение повернуть танковые армии на Берлин только на следующий день, 17 апреля. В своих воспоминаниях Иван Степанович датирует разговор со Сталиным относительно этого поворота именно 17 апреля. Боевое распоряжение командующим 3-й и 4-й гвардейскими танковыми армиями о смене направления наступления вообще датировано 1.40 ночи 18 апреля. Директива Ставки ВГК № 11071 командующему 2-м Белорусским фронтом наступать "в обход Берлина с севера" последовала не вечером 16-го, а в 4.00 18-го апреля.

Таким образом, просматривается сжатие Жуковым в "Воспоминаниях и размышлениях" событий двух дней в один. В первый день операции войска 1-го Белорусского фронта только подошли ко второй полосе обороны противника, "позиции Харденберга". Некоторые армии (69-я) только прикоснулись к ней.

Общие потери техники 1-го Белорусского фронта в первый день наступления составили 71 танк и САУ сгоревшими, 77 танков и САУ подбитыми и еще 40 выведенными из строя по другим причинам{209}.

Документом, определяющим задачи войск 1-го Белорусского фронта на второй день операции, стала директива № 00558/оп за подписью начальника штаба фронта М. С. Малинина:

Главная ударная группировка. Не прекращая боевых действий в ночь с 16 на 17 апреля, 5-я ударная и 2-я гв. танковая армии на всем фронте наступления вышли на рубеж реки Альте Одер. Танковая армия силами 9-го гв. танкового корпуса одновременно вышла к рубежу р. Фриландерштром в полосе 3-й ударной армии. По рубежу рек Альте-Одер и Фриландерштром проходила вторая полоса обороны противника. Подтянув артиллерию, после массированного огневого налета стрелковые части начали переправу вброд, перетаскивая на руках легкие орудия и минометы.

Захват плацдармов на западном берегу Альте-Одера не означал немедленного развития наступления. Серьезные трудности встретила постройка переправ для танков и артиллерии под огнем противника. Без переправы тяжелой техники развитие наступления было невозможным. 9-й гв. танковый корпус 2-й гв. танковой армии в течение дня вел упорные бои за овладение западным берегом р. Фриландерштром. 47-я гв. танковая бригада захватила плацдарм и, закрепившись в 100 м от берега, дала возможность саперным частям приступить к постройке переправы. Постройка переправы под огнем шла медленно, а уже построенную переправу в итоге разрушила артиллерия противника. Переправа в полосе 9-го гв. танкового корпуса была построена только к вечеру 17 апреля в полосе 12-го гв. стрелкового корпуса 3-й ударной армии.

12-й гв. танковый корпус к 7.00 утра 17 апреля передовым отрядом (49-й гв. танковой бригадой) вышел к Альте-Одеру в районе Кваппедорфера. Переправа в этом районе была взорвана, противоположный берег был укреплен, и наступающих встретил сильный огонь артиллерии, минометов и самоходных орудий. Хотя танкисты не смогли форсировать канал, они обеспечили его преодоление пехотой. Позднее в своем выступлении на научной конференции, посвященной изучению опыта Берлинской операции, бывший заместитель командующего фронтом В. Д. Соколовский высказался об этом эпизоде так: "...танки помогли пехоте огнем с места; если бы не было этой лавины танков, которые, буквально выстроившись на вост. берегу этого канала, мощным огнем своих орудий помогали нашей пехоте, а позднее и артиллерии, то операция на этом участке фронта могла бы принять затяжной характер"{211}.

Единственным участком, где не требовалось форсировать Альте-Одер, был левый фланг армии в полосе 9-го стрелкового корпуса. Наступавшая в первом эшелоне 301-я стрелковая дивизия первоначально вынуждена была завязать фронтальный бой перед городом Гузов, превращенным в опорный пункт. Во избежание действий затяжного характера, из-за левого фланга 301-й стрелковой дивизии в бой была введена 248-я стрелковая дивизия из второго эшелона корпуса. Совместными усилиями двух стрелковых дивизий Гузов был обойден с юга и захвачен. Ввод в первую линию дивизии из второго эшелона был также вызван необходимостью загнуть левый фланг из-за отставания соседней 8-й гв. армии.

Здесь же, на стыке двух армий, был введен из второго эшелона 2-й гв. танковой армии 1-й механизированный корпус. Планом операции предусматривалось использовать мехкорпус С. М. Кривошеина на правом фланге армии для отражения контрударов противника с севера. Однако первоначальная схема наступления уже в первый день полетела к черту, и 1-й мехкорпус был выдвинут в первую линию на левом фланге армии. Мехкорпусу пришлось пересекать поток  автомашин и артиллерийских частей, сменяющих артиллерийские позиции. Передовой отряд корпуса, 37-я мехбригада вышла вместе со стрелковыми частями к Гузову, а от него устремилась на север вдоль "Рейхсштрассе № 167". Тем самым бригада двигалась по западному берегу Альте-Одера за спиной у обороняющегося на рубеже реки противника. По приказу С. И. Богданова в 14.00 вслед за 37-й механизированной бригадой были направлены основные силы 1-го мехкорпуса. К 17.30 передовая бригада корпуса С. М. Кривошеина захватила Платков и переправу через Альте-Одер у Платкова. Мост был заминирован, но быстрый прорыв советской мотопехоты не позволил его взорвать. Захватом Платкова также была пробита следующая немецкая линия обороны — "позиция Штейн" (Stein Stellung). He останавливаясь на достигнутом успехе, 37-я механизированная бригада вместе с подошедшей 219-й танковой бригадой продолжила движение вдоль "Рейхсштрассе № 167" в глубь обороны противника. К 19.00 две бригады заняли еще один пункт на шоссе — Ной-Харденберг. Прорыв по шоссе частей мехкорпуса С. М. Кривошеина был в масштабах позиционных боев практически безостановочным. К 21.00 37-я бригада вышла к р. Штобберов, завязав бой за плацдарм на западном берегу реки. Под прикрытием артиллерии, выставленной на прямую [404] наводку, а также огня танков и самоходок с места р. Штобберов была форсирована мотопехотой. К 2.00 была захвачена деревня Карлсдорф на западном берегу реки. Тем временем 219-я танковая бригада отклонилась на юг и вечером 17 апреля вышла к Вулькову — населенному пункту у подножия Зееловских высот.

Наметившийся прорыв был немедленно использован командующим 2-й гв. танковой армией. На направление действий 1-го мехкорпуса был рокирован застрявший у переправы 12-й гв. танковый корпус. Переправившись через захваченную соседом переправу через Альте-Одер у Платкова, корпус к вечеру 17 апреля 48-й гв. танковой бригадой встал в затылок 219-й танковой бригаде у Вулькова. Остальные бригады переправлялись через Альте-Одер и по мере сосредоточения на западном берегу реки выходили на то же направление.

Используя прорыв у Гузова, к 20.00 17 апреля войска 5-й ударной армии продвинулись на 8–14 км, пересекли "Рейхсштрассе № 167" и подошли к подножию Зееловских высот, которые на этом направлении проходили западнее, чем в полосе 8-й гв. армии. Фактически армия Н. Э. Берзарина на второй день наступления вышла на рубеж, являвшийся задачей первого дня наступления.

Успешный дебют в операции 1-го мехкорпуса оказал влияние на действия соседей. Наибольший успех 8-й гв. армией и 1-й гв. танковой армией был достигнут на стыке с 5-й ударной армией. Здесь впритирку к 1-му мехкорпусу наступал 11-й танковый корпус совместно с 35-й гв. стрелковой дивизией. С 7.00 17 апреля после артиллерийского налета части корпуса начали движение вперед. Лидером наступления стала 65-я танковая бригада с 50-м тяжелым танковым полком. К 13.00 бригада вышла кр. Флисс. К исходу дня 65-я танковая бригада захватила Вульков, направив разведку в направлении Букова. Таким образом головная бригада 11-го танкового корпуса продвинулась в глубину немецкой обороны дальше всех частей танковой армии Катукова. Успеху в значительной степени способствовали условия местности — корпус И. И. Ющука шел по северной кромке Зееловских высот. Остальные бригады корпуса, пытавшиеся наступать на высоты с востока, были вскоре развернуты на направление наступления 65-й танковой бригады.

Куда хуже дела шли в полосе 8-й гв. армии. Наиболее упорное сопротивление противник оказывал на шоссе Зеелов — Мюнхеберг. По обеим сторонам от шоссе занимали позиции четыре зенитных артполка, насчитывавшие около 200 зенитных орудий, из них 50% — калибром 88 мм. Близость крупного города с развитой системой ПВО неизбежно оказывала влияние на характер боевых действий.

11-й гв. танковый корпус к 12.00 овладел Фридерсдорфом, но дальнейшее продвижение бригад первого эшелона корпуса было задержано контратаками и сильным артиллерийским огнем противника. Видя бесплодность усилий 11-го гв. танкового корпуса, М. Е. Катуков решил использовать успех соседа справа, выйти в район Герльсдорфа, форсировать р. Флисс и в дальнейшем вернуться на свой маршрут. К 22.00 44-я гв. танковая бригада захватила Герльсдорф. Здесь проходила следующая немецкая линия обороны — "позиция Штейн" (Stein Stellung). Отходящие немецкие части взорвали переправу через р. Флисс. Проведенная разведка путей обхода, объездов и бродов не обнаружила. Пришлось строить под огнем противника переправу, которая была закончена к 2.00 18 апреля.

8-й гв. механизированный корпус в течение дня 17 апреля вел тяжелые бои на Зееловских высотах. 1-я гв. танковая бригада наступала на Долгелин и заняла его к середине дня. Дальнейшее наступление бригады было задержано огнем противника у Нейс Форверка. 20-я гв. механизированная бригада наступала на Либбинихен, но успеха не имела. 19-я и 21-я гв. механизированные бригады, находясь во втором эшелоне, огнем поддерживали действия передовых бригад. К исходу дня М. Е. Катуков решил развернуть корпус А. Х. Бабаджаняна на направление наступления 11-го гв. танкового корпуса. Позднее на военно-научной конференции ГСВГ, посвященной Берлинской операции, Катуков описывал свои действия так: "У меня под Зееловом обход обозначился на правом фланге, и я принял на себя тяжелую ответственность: снял 11 гв. тк и 8 гв. мк, прикрылся истребительной артиллерией, оставил две бригады у тов. Чуйкова, а ему сказал: "Я пошел, если удачно — за мной"{212}.

Потери 1-й гв. танковой армии за 17 апреля можно характеризовать как умеренные. Они составили 13 Т-34, 3 ИС-2, 1 СУ-100, 2 СУ-76 сгоревшими, 24 Т-34, 1 СУ-100, 2 СУ-85 — подбитыми. При этом успешнее всего наступавший 11-й танковый корпус потерял 5 Т-34 сгоревшими и 6 Т-34 подбитыми. Катуков позднее говорил: "Все, кто высунулся вперед, моментально горел, потому что на высотах стоял целый артиллерийский корпус противника, а оборона немцев на Зееловских высотах сломлена не была".

Если М. Е. Катуков мог сказать "ну я пошел" и развернуть корпуса на перспективное направление, то армия В. И. Чуйкова была вынуждена в ожидании успеха танкистов 17 апреля продираться через Зееловские высоты в пределах назначенной полосы. Все три стрелковых корпуса 8-й гв. армии в 10.15–10.30 после 15– или 30-минутного огневого налета (в разных корпусах время артподготовки было различным) перешли в наступление. В полосе 4-го гв. стрелкового корпуса был введен в бой второй эшелон — 35-я гв. стрелковая дивизия. 35-я и 47-я гв. стрелковые дивизии обеспечили ввод в бой 11-го танкового корпуса и к концу дня вышли на р. Флисс. 57-я гв. стрелковая дивизия к 15.00 обходным маневром окружила и захватила Зеелов и к 22.00 вышла к р. Флисс у Герльсдорфа. За день 4-й гв. стрелковый корпус продвинулся на 8 км.

К утру 17 апреля были пробиты проходы для танков и артиллерии в обломках железнодорожного моста на шоссе Людвиглуст — Фридерсдорф. Это позволило 29-му гв. стрелковому корпусу продолжить наступление. Ударом по сходящимся направлениям 27-й и 74-й гв. стрелковых дивизий при поддержке 40-й и 44-й гв. танковых бригад Фридерсдорф был окружен и захвачен. Дальнейшее продвижение было остановлено. Во второй половине дня корпус лишился поддержки двух танковых бригад 1-й гв. танковой армии, уведенных на более перспективное направление. В донесении группы армий "Висла" в ОКХ эти события описывались так: "Атакующий из Дольгелина и Фридерсдорфа в юго-западном направлении противник был остановлен контратакой танковой дивизии "Курмарк" и отброшен до центра Дольгелина и района к западу от Фридерсдорфа"{213}.

Продвижение 29-го гв. стрелкового корпуса за день составило 2–4 км. Умеренные результаты наступления корпуса 17 апреля вынуждали искать новые направления использования его соединений. 82-я гв. стрелковая дивизия из второго эшелона была направлена к заветному пункту Герльсдорф, к переправе через р. Флисс, на правый фланг армии.

Наименее успешными из всех соединений армии В. И. Чуйкова 17 апреля были действия 28-го гв. стрелкового корпуса. 79-я и 88-я гв. стрелковые дивизии корпуса совместно с частями 8-го гв. механизированного корпуса в первой половине дня вели бои на рубеже "Рейхсштрассе № 5". Во второй половине дня 8-й гв. механизированный корпус был снят с бесперспективного направления и начал марш на правый фланг 1-й гв. танковой армии. Также отрицательное влияние на действия 28-го гв. стрелкового корпуса оказывала необходимость прикрывать левый фланг армии, открытый из-за невыполнения своих задач соседней 69-й армией. Продвижение 28-го гв. стрелкового корпуса за день составило 1–3 км.

Левая "пристяжная". Достижением ночи с 16 на 17 апреля в 69-й армии стал захват 247-й стрелковой дивизией Шенфлиса, отбитого накануне немецкой контратакой. В 10.30 после 30-минутной артподготовки войска армии В. Я. Колпакчи перешли в наступление. Однако, встреченные сильным огневым сопротивлением из широко развитой системы траншей, прикрытой сплошными противотанковыми и противопехотными минными полями, части 69-й армии 17 апреля особых успехов не достигли.

К 11.00 подразделениями 25-го стрелкового корпуса был захвачен Мальнов. В дневном донесении группы армий "Висла" в ОКХ этот эпизод был описан лаконично, но вполне однозначно: "В результате охватывающих ударов врага, поддержанных 60 танками, во второй половине дня был потерян Мальнов. Гарнизон уничтожен"{214}.

В 16.30 25-й стрелковый корпус вновь атаковал оборону 169-й пехотной дивизии, но лишь на отдельных участках преодолел одну-две траншеи противника. 61-й стрелковый корпус дважды атаковал противника, но также смог только вклиниться на глубину одной-двух линий траншей. Оборону 712-й пехотной дивизии на этом участке подпирала рота "Королевских тигров" из 502-го тяжелого танкового батальона СС. Немецкими танкистами было заявлено об уничтожении 25 советских танков. 91-й стрелковый корпус дважды атаковал противника, но только на отдельных участках преодолел одну линию траншей. Продвижение 69-й армии составило всего 1–2 км и совершенно не соответствовало понесенным потерям (см. таблицу в конце раздела). Справедливости ради нужно отметить, что в местности типа Зееловских высот 69-й армии пришлось вести боевые действия с первого дня операции.

33-я армия на своем "выселке" перешла в наступление 17 апреля позже других: в 11.00 после 30-минутной артиллерийской подготовки. 16-й стрелковый корпус силами 383-й стрелковой дивизии к исходу дня ворвался в Маркендорф и занялся его очищением от противника. 38-й стрелковый корпус ввел в бой два полка 64-й стрелковой дивизии для прикрытия стыка с 16-м стрелковым корпусом. 62-й стрелковый корпус расширял плацдарм в лесном массиве к западу от Брискова, а на своем левом фланге 222-й стрелковой дивизией форсировал канал Одер — Шпрее.

Однако, если командование 33-й армии оценивало продвижение своих соединений как "незначительное", прорыв 16-го стрелкового корпуса вызвал серьезную тревогу в стане противника. В дневном донесении ГА "Висла" ситуация описывалась следующим образом: "К югу от Франкфурта нас атаковали 4–5 дивизий противника при поддержке танков и прорвались до рубежа восточнее шоссе Мюлльрозе — Франкфурт. Для ликвидации угрозы в бой вводится танко-гренадерская дивизия СС "Недерланд"{215}. Угроза, как мы видим, считалась достаточно серьезной, чтобы для ее парирования планировалось задействовать одну из двух эсэсовских дивизий, снимаемых из 3-й танковой армии. Однако признания своих достижений в виде выплывающего из тумана айсберга свежего соединения противника В. Д. Цветаеву удалось избежать. Изменение обстановки 18 апреля заставило немцев задействовать "Недерланд" на другом направлении.

Левая "пристяжная". 47-я армия по итогам дня 16 апреля могла быть признана одной из наступавших относительно успешно. Кроме того, периферийное положение армии позволяло надеяться на некоторую слабость обороны противника на направлении ее наступления. С 6.00 47-й армии был подчинен 7-й гв. кавалерийский корпус М. П. Константинова. Командующему 47-й армией было приказано во второй половине дня с выходом пехоты на рубеж Врицен — Кунерсдорф ввести кавкорпус в прорыв. Кавалеристы должны были наступать на Берлин и во взаимодействии с 2-й гв. танковой армией овладеть северо-восточной частью города. Приказ, несомненно, несет следы спешки, но присутствовал также элемент расчета: пока основные силы 9-й армии были скованы с фронта на одерском рубеже, немецкая столица оставалась почти беззащитной. Быстро прорвавшиеся к городу подвижные части, скорее всего, встретили бы только отряды фольскштурма и полиции. Ядро гарнизона города, который штурмовали в конце апреля несколькими армиями, составили как раз отброшенные с одерского рубежа дивизии.

Осознавая слабости своей обороны в районе Врицена, немецкое командование выдвинуло в полосу 47-й и 3-й ударной армий один из своих немногих резервов — 25-ю танко-гренадерскую дивизию. Впоследствии советские войска захватили приказ командира дивизии № 47 на 17 апреля, что позволяет несколько прояснить цели и задачи соединения. 25-я танко-гренадерская дивизия занимала оборону во втором эшелоне на рубеже Альте-Одера в готовности отражать советское наступление уже утром 17 апреля. После отражения наступления планировался переход в контрнаступление.

Войска 47-й армии перешли в наступление в 8.00 после получасовой артиллерийской подготовки. В первой половине дня войска армии Ф. И. Перхоровича, преодолевая возросшее огневое сопротивление противника, полностью преодолели вторую позицию обороны и подошли ко второй оборонительной полосе противника. В 15.20 войска 47-й армии атаковали противника на второй полосе обороны. Однако здесь сопротивление возросло (за счет выдвижения на этот рубеж свежей 25-й танко-гренадерской дивизии) и дальнейшее продвижение вперед было незначительным.

К вечеру 17 апреля 77-й стрелковый корпус 47-й армии вел бой за Врицен, 125-й и 129-й стрелковые корпуса вышли на р. Фриланденштром и частью сил образовали плацдармы на ее западном берегу. За день корпуса армии Ф. И. Перхоровина продвинулись на 5 км, 4 км и 4 км соответственно. Лидером наступления 47-я армия не стала.

Сосед слева 47-й армии, 3-я ударная армия, наступала 17 апреля в двухэшелонном построении. 7-й стрелковый корпус оставался во втором эшелоне — В. И. Кузнецов берег его для действий в Берлине и на ближних подступах к городу. Как показали дальнейшие события, он не ошибся. Таким образом, 3-я ударная армия двигалась вперед в глубокоэшелонированных порядках, имея в первой линии четыре стрелковые дивизии из девяти.

79-й стрелковый корпус 150-й и 171-й стрелковыми дивизиями вышел на восточный берег р. Фриланденштром и начал подготовку к форсированию. 12-й гв. стрелковый корпус наступал несколько более успешно. Корпус не только пробился к р. Фриландерштром, но форсировал ее частью сил 23-й и 33-й стрелковых дивизий. Продвижение 3-й ударной армии за 17 апреля составило 6–8 км. С оперативной точки зрения армия В. И. Кузнецова вклинилась во вторую (главную) полосу обороны.

В дневном донесении группы армий "Висла" этот эпизод был описан следующим образом: "Удар 25-й танко-гренадерской дивизии по превосходящим танковым силам врага, направленный против грозящего прорыва противника из района к востоку и юго-востоку от Врицена, не получил развития. Принужденная к обороне, дивизия приступила к ударам по сильным вражеским клиньям на линии южнее Ной Треббин — Хетцдорф — Близдорф и в настоящее время ведет тяжелые оборонительные бои"{216}.

Форсирование Одера. На второй день наступления 61-я армия П. А. Белова наконец начала запланированное форсирование Одера. В 6.05 началась артиллерийская подготовка, продолжавшаяся до 6.50. В 6.20 под прикрытием артогня войска 61-й армии начали переправу через Одер.

Разведгруппы 75-й и 12-й гв. стрелковых дивизий 9-го гв. стрелкового корпуса начали переправу через реку еще в 2.00 ночи 17 апреля. Успех в ночных действиях сопутствовал разведчикам 12-й гв. стрелковой дивизии — была занята дамба южнее Ной-Глицена. Батальон 75-й гв. стрелковой дивизии успеха не имел. В 6.20 к форсированию приступили главные силы двух гвардейских дивизий. Частями 75-й гв. стрелковой дивизии удалось штурмом захватить Ной-Глицен. Однако 56-му егерскому полку 5-й егерской дивизии удалось предотвратить дальнейшее расширение плацдарма. Всего за день через реку переправились до четырех полков с артиллерией. С наступлением темноты рота 286-го батальона амфибий начала перевозку на плацдарм частей 397-й стрелковой дивизии.

Итоги дня. Если отсутствие громких успехов в первый же день операции командующему 1-го Белорусского фронта могли простить, то низкий темп наступления и на следующий день уже начинал беспокоить. Тот разговор со Сталиным, в котором Жуков был информирован о повороте на Берлин своих соседей, состоялся, скорее всего, именно 17 апреля. Если сопоставить хронологию событий, то получается следующая картина. Примерно в середине дня 17 апреля Жуков направляет Верховному донесение о показаниях немецкого пленного. Сталин ему отвечает:

Пленный, судя по всему, воспроизвел крылатую фразу Бюссе: "Мы будем считать свою задачу выполненной, если нам в спину ударят американские танки". Поскольку немцы 17 апреля продемонстрировали недюжинную стойкость в обороне, эти слова не звучали как пустая похвальба. На этом фоне неприятный разговор со Сталиным, который Жуков датирует вечером предыдущего дня, выглядит более логичным. Кроме того, теперь это хорошо стыкуется с "добро", данным И. С. Коневу на поворот на Берлин.

Последствия неприятного разговора командующего фронтом с Верховным не заставили себя ждать. Если в предыдущий день вечером в войска была направлена нейтральная директива о продолжении наступления с прежними задачами, то в 20.30 17 апреля из штаба фронта пришла выволочка:

На момент написания ругательного приказа успех прорыва 1-го мехкорпуса 2-й гв. танковой армии еще не был известен. Поэтому наступление двух танковых армий выглядело как медленное прогрызание второй линии обороны противника. 69-я армия действительно не поражала своими успехами, продвижение ее было наименьшим из всех армий фронта (если не считать правого крыла, наступавшего с форсированием  Одера). Далее в приказе давались указания общего характера: "крупные населенные пункты и узлы дорог обходить", "не разбрасываться по фронту и действовать кулаком".

Объективным результатом второго дня наступления стал прорыв немецких линий обороны "позиция Харденберг" и "позиция Штейн" в полосе 5-й ударной армии. За счет безусловно успешного прорыва 1-го механизированного корпуса армия Н. Э. Берзарина 17 апреля добилась наибольшего продвижения из всех армий 1-го Белорусского фронта. Наметилось направление, на котором вскоре был осуществлен прорыв обороны 9-й армии на подступах к Берлину.

Прорыв механизированного корпуса С. М. Кривошеина вдоль "Рейхсштрассе № 167" был замечен противником. В дневном донесении штаба группы армий "Висла" в ОКХ отмечалось: "В среднем районе главного удара в полосе LVI танкового корпуса противник сумел, используя крупные силы танков, прорвать наши линии охранения и добиться глубоких вклинений. Переброшенная сюда 18-я танко-гренадерская дивизия перешла к контрнаступлению по обе стороны от Нижнего Гёрлсдорфа"{219}. Переданную группе армий "Висла" из резерва ОКХ 18-ю танко-гренадерскую дивизию было решено использовать для восстановления рассыпающейся обороны 9-й воздушно-десантной дивизии. 30-й и 51-й полки 18-й танко-гренадерской дивизии были сосредоточены в лесах по обе стороны от Вулькова. Однако 17 апреля дивизия не успела принять участие в боевых действиях, прочность обороны ее частей советским войскам предстояло проверить на следующий день.

В качестве средства сдерживания прорыва наступающих советских войск, немецкое командование продолжало стягивать в 9-ю армию дивизии с неатакованных или, по крайней мере, подвергшихся слабому воздействию участков. Намеченные контрмеры были отражены в дневном донесении группы армий: "В ожидании завтрашних ударов противника, которые тот нанесет с применением всех сил на упомянутых направлениях главного удара с целью раздробить наш фронт и прорваться к имперской столице, группа армий приняла решение, не считаясь ни с чем, обнажить фронт 3-й танковой армии и перебросить добровольческую дивизию СС "Нордланд" в район западнее Зеелова и добровольческую дивизию СС "Недерланд" для предотвращения прорыва южнее Франкфурта"{220}. Две восстановленные после боев в Восточной Померании эсэсовские дивизии должны были стать сменой постепенно теряющих боеспособности дивизий первой линии. Вместе с двумя дивизиями перебрасывался 503-й батальон тяжелых танков СС. К полуночи 17 апреля первые подразделения "Нордланда" и "Недерланда" пришли в движение.

Общие потери техники 1-го Белорусского фронта 17 апреля составили 79 танков и САУ сгоревшими, 85 танков и САУ подбитыми и еще 15 выведенными из строя по другим причинам{221}. Таким образом, потери техники на второй день наступления несколько возросли. Что интересно, противник в этот день претендовал только на 106 уничтоженных советских танков.

Не имея возможности нанести контрудар, "Нордланд" вел оборонительные действия своими танко-гренадерскими полками, выступая как пехота. Дивизия "Недерланд" действовала на левом фланге XI танкового корпуса СС, стремясь предотвратить прорыв по северной кромке Зееловских высот.

На третий день операции 5-я ударная армия наступала в условиях лесного массива и цепочки озер (Леттин-зее, Кессель-зее, Штаф-зее, Биркен-зее), пересекавших полосу армии. Общая длина озер вместе с р. Штобберов составляла 7 из 9 километров всего протяжения фронта армии Н. Э. Берзарина. За день войска 5-й ударной армии продвинулись вперед на 4 км и вышли к западному ответвлению главной полосы обороны.

Вместе с 5-й ударной армией продолжали наступать два корпуса 2-й гв. танковой армии. 37-я механизированная бригада 1-го механизированного корпуса, проскочив 17 апреля в глубь обороны противника, стремилась удержать лидирующее положение. Совместно с ней действовала 48-я гв. танковая бригада 12-го гв. танкового корпуса. К утру 18 апреля под артиллерийским огнем была наведена переправа через р. Штобберов, способная пропускать артиллерию, танки и САУ. Форсировав Штобберов, две бригады стали пробиваться строго на запад. К 12.00 был захвачен Ригенвальде. В боях под Ригенвальде погиб командир 48-й гв. танковой бригады Герой Советского Союза полковник В. И. Макаров.

После захвата Ригенвальде маршруты наступления бригад разошлись. К 16.30 37-я мехбригада вышла на окраину Бацлова. Здесь бригада была остановлена сильным огнем. С наступлением темноты части бригады, сковав фронтальной атакой силы противника, ударами справа и слева ворвались в Бацлов и завязали ночной бой за город. Параллельно с подготовкой ночной атаки 37-я механизированная бригада частью сил вела разведку в направлении Илова, обойдя Бацлов с юга. Разведка завязала бой на восточной окраине Илова уже в 18.00 18 апреля. Тем временем 48-я гв. танковая бригада штурмовала город Рейхенберг к югу от Бацлова.

За 37-й механизированной бригадой переправились через Штобберов 35-я и 19-я механизированные бригады, которые к 21.00 сосредоточились в Ригенвальде. Пытавшаяся развить успех на левом фланге корпуса 219-я танковая бригада наступала совместно с бригадами 11-го танкового корпуса на Вульков. Захватив Вульков и к 11.00 Херменсдорф к западу от него, части двух корпусов разных танковых армий встретили упорное сопротивление подразделений "Нордланда" и 18-й танко-гренадерской дивизии. В район Херменсдорфа также был отброшен один полк 9-й парашютно-десантной дивизии. Поскольку быстрого продвижения на этом направлении не ожидалось, 219-я танковая бригада была развернута на север. К 21.00 она воссоединилась с главными силами 1-го мехкорпуса в лесу к востоку от Ригенвальде.

Развернутый накануне на направление наступления 1-го механизированного корпуса 12-й гв. танковый корпус (без 48-й гв. танковой бригады) 2-й гв. танковой армии также наступал 18 апреля на Херменсдорф. Однако наметившийся прорыв на этом направлении был законопачен частями "Нордланда" и 18-й танко-гренадерской дивизии. Отсутствие быстрого продвижения вперед заставило развернуть корпус в затылок лидерам — 37-й механизированной и 48-й [419] гв. танковой бригадам. К 21.00 корпус сосредоточился в лесу к юго-востоку от Ригенвальде. На подступах к Ригенвальде также сосредоточились 94-я гв. стрелковая и 266-я стрелковая дивизии 26-го гв. стрелкового корпуса 5-й ударной армии. Таким образом, к исходу 18 апреля в районе Ригенвальде на подступах к Бацлову были собраны в готовности к прыжку вперед крупные силы советских стрелковых и механизированных соединений.

18 апрели стало для 2-й гв. танковой армии днем потерь среди комсостава. Командир 12-го гв. танкового корпуса генерал-лейтенант Н. М. Теляков управлял боем непосредственно в боевых порядках. Однако пребывание на передовой даже за две недели до окончания войны было небезопасным, Н. М. Теляков подорвался на мине и был тяжело ранен в обе ноги. Позднее в корпус прибыл гвардии генерал-майор М. Ф. Салминов, только что окончивший Высшую военную академию им. К. Е. Ворошилова. М. Ф. Салминов командовал 2-м гв. танковым корпусом до конца Берлинской операции.

Тем временем вровень с другими частями 2-й гв. танковой армии вышел оставленный накануне перед разрушенной переправой 9-й гв. танковый корпус. Разбитая немецкой артиллерией 17 апреля переправа была восстановлена, и к 8.30 18 апреля на западном берегу р. Фриландерштром сосредоточилась 47-я гв. танковая бригада. Она не осталась в гордом одиночестве. Одновременно с 9-м гв. танковым корпусом наступала пехота 12-го гв. стрелкового корпуса 3-й ударной армии. К утру 18 апреля корпус переправил через Фриландерштром артиллерию, танки и САУ. Наступавшие в первом эшелоне 23-я и 33-я гв. стрелковые дивизии сбили противника с занимаемых рубежей и вскоре вышли к высотам северо-восточнее и восточнее Бацлова. На этом рубеже они были остановлены сильным огнем противника. В середине дня 47-я гв. танковая бригада через Готтенграбе также вышла в район Бацлова. К вечеру туда же вышли 50-я и 65-я гв. танковые бригады 9-го гв. танкового корпуса. В 21.00 приказом Жукова 9-й гв. танковый корпус перешел во временное подчинение командующего 3-й ударной армии.

Развернув на направление намечающегося успеха корпуса своей армии, М. Е. Катуков словно иголка потянул за собой нитку — стрелковые соединения 8-й гв. армии. Поскольку быстрого прорыва не получилось, ни о каком отставании пехоты от механизированных частей не могло быть и речи. 4-й гв. стрелковый корпус 8-й гв. армии наступал по пятам 11-го танкового и 11-го гв. танкового корпусов. Дальше всех продвинулась 35-я гв. стрелковая дивизия, которая к исходу дня вышла к Требницу.

11-й танковый корпус наступал на стыке с 2-й гв. танковой армией. Части корпуса разошлись веером от Вулькова, нащупывая слабое место в обороне противника. 65-я танковая бригада и 50-й тяжелый танковый полк корпуса с утра захватили вместе с 219-й танковой бригадой 1-го мехкорпуса Вульков, далее был захвачен Херменсдорф. 20-я танковая бригада отклонилась дальше к югу и захватила Оберсдорф. 36-я танковая бригада отклонилась еще дальше на юг, и во взаимодействии с частями 11-го гв. танкового корпуса заняла Требниц. Поздним вечером 18 апреля бригады 11-го танкового корпуса собрались в районе Мюнхехофе. Далее на подступах к Букову они встретили сопротивление частей "Нордланда" и дальнейшего продвижения не имели.

11-й гв. танковый корпус к 6.00 форсировал р. Флисс у Герльсдорфа и наступал в направлении Мюнхеберга. К вечеру 40-я гв. танковая бригада захватила Требниц. Остальные бригады корпуса к полуночи заняли Янсфельде — населенный пункт на "Рейхсштрассе № 1".

8-й гв. механизированный корпус в ночь с 17 на 18 апреля производил перегруппировку на новое направление и с утра повел наступление по маршруту 11-го гв. танкового корпуса в юго-западном направлении. Тем самым механизированный корпус И. Ф. Дремова должен был выйти в тыл немецким войскам, обороняющимся на Зееловских высотах. К 19.00 корпус вышел к Марксдорфу, а к концу дня занял его. Тем самым был произведен глубокий охват оборонявшихся перед фронтом 8-й гв. армии и 69-й армии соединений немецкого XI танкового корпуса СС.

Оборона XI танкового корпуса СС фронтом на восток пока еще сохраняла свою прочность. Попытки наступления левофлангового 28-го гв. стрелкового корпуса 8-й гв. армии были безуспешными. Армия В. И. Чуйкова постепенно перекатывалась через р. Флисс у Герльсдорфа. К концу дня на западном берегу реки были уже не только соединения 4-го гв. стрелкового корпуса, но и 82-я и 27-я гв. стрелковые дивизии 29-го гв. стрелкового корпуса. 82-я гв. стрелковая дивизия с 7-й гв. тяжелой танковой бригадой выбила противника из Ворина (к юго-западу от Герльсдорфа). 105-й танковый полк тяжелой бригады вместе с 244-м гв. стрелковым полком вышел на "Рейхсштрассе № 1". Стрелковые дивизии армии В. И. Чуйкова постепенно снимались с места и обходили Зееловские высоты с севера.

Правая "пристяжная". Так получилось, что 3-я ударная армия наступала, имея для поддержки каждого из своих корпусов танковый корпус. 9-й гв. танковый корпус сместился в полосу армии В. И. Кузнецова из состава главной ударной группировки. Он поддерживал 12-й гв. стрелковый корпус. Соседний 79-й стрелковый корпус наступал совместно с введенным в первую линию 9-м танковым корпусом.

Действия 12-го гв. стрелкового корпуса описаны выше, при освещении ведения боевых действий 2-й гв. танковой армией. Поэтому здесь ограничусь описанием наступления 79-го стрелкового корпуса. Переправившись через Фриландерштром, 150-я стрелковая дивизия совместно с 23-й и 95-й танковыми бригадами 9-го танкового корпуса захватила Кунерсдорф. Далее произошла ротация соединений в первом эшелоне: 150-я стрелковая дивизия была выведена во второй эшелон, а в ее полосу из второго эшелона выдвинулась 207-я стрелковая дивизия. 171-я стрелковая дивизия в середине дня вышла к Меглину, а во второй половине дня преодолела оборону противника на рубеже Шульцедорф — Меглин. Основным противником двух дивизий был 119-й танко-гренадерский полк 25-й танко-гренадерской дивизии. К полуночи 171-я и 207-я стрелковые дивизии продвинулись в направлении Франкенфельде.

Ввиду того, что через Альте-Одер (Фриландерштром) было наведено всего две переправы, у них образовалась толчея, усугублявшаяся спорадическими ударами авиации противника. Канал по двум переправам пересекали части 2-й гв. танковой армии, танки и САУ непосредственной поддержки и тылы дивизий. Переправа артиллерийских частей затянулась. Поэтому лишь к исходу дня 18 апреля артиллерия подошла ближе к пехоте и войска 3-й ударной армии все же продвинулись вперед. За день 79-й стрелковый корпус продвинулся на 5–6 км, а 12-й гв. стрелковый корпус — 4–5 км. 79-й стрелковый корпус преодолел не только главную полосу обороны, но и ее западное ответвление. На пути армии В. И. Кузнецова оставалась тыловая полоса обороны.

В 21.00 18 апреля боевым распоряжением штаба 1-го Белорусского фронта № 10479 9-й гв. танковый корпус 2-й гв. танковой армии был передан в подчинение командующего 3-й ударной армии. Корпусу была поставлена задача: войти в прорыв на фронте Меглин — Бацлов и наступать на Претцель и Бернау.

18 апреля также стало днем развала немецкой обороны под Вриценом. В 10.00 после 40-минутной артиллерийской подготовки войска 47-й армии перешли в наступление. К исходу дня 77-й стрелковый корпус вел уличные бои во Врицене. Город был полностью оставлен гарнизоном к полуночи.

К югу от Врицена наступали 125-й и 129-й стрелковые корпуса 47-й армии. Во второй половине дня они преодолели все позиции немецкой обороны и вышли на шоссе Врицен — Шульцдорф, а к 20.00 вели бой в 1 км западнее шоссе. Продвижение корпуса за день составило 3 км и 4 км соответственно.

По итогам дня командир CI армейского корпуса генерал артиллерии Берлин был смещен и заменен командиром 5-й егерской дивизии генерал-лейтенантом Зикстом.

Левая "пристяжная". Интенсивность боевых действий в полосе 69-й армии 18 апреля существенно снизилась. Армия перегруппировалась для сосредоточения усилий на правом фланге 25-го стрелкового корпуса. Соответственно 25-й стрелковый корпус сдал часть своей полосы соседнему 61-му стрелковому корпусу, а последний ввел в первую линию полк 134-й стрелковой дивизии из второго эшелона. Также 61-й стрелковый корпус сдал часть своей полосы левофланговому 91-му стрелковому корпусу. Такая перегруппировка объяснялась тем, что впереди лежала цепочка озер и для сохранения связи с 8-й гв. армией ее нужно было обойти с севера.

Боевые действия 18 апреля 69-я армия начала в 12.30 после 30-минутной артиллерийской подготовки. Продвижение на 1 км имел только 61-й стрелковый корпус в центре построения армии. Потери бронетехники армии В. Я. Колпакчи за три дня наступления составили 16 танков и 11 САУ сгоревшими, 30 танков и 17 САУ подбитыми, 38 танков и 8 САУ подорвавшимися на минах.

Обстановка, сложившаяся севернее и южнее Франкфурта-на-Одере, заставила немецкое командование принять решение об эвакуации гарнизона и усилить его частями оборону на западном берегу. Всю ночь с 18 на 19 апреля из Франкфурта-на-Одере выводились войска, и в 5.29 (берлинского времени) 19 апреля мост через Одер был взорван.

Форсирование Одера. Пока основные силы фронта продирались через череду полос обороны и мешанину каналов и озер, на правом фланге фронта расширяла плацдарм на Одере [424] 61-я армия. 9-й гв. стрелковый корпус в течение всей ночи вел бои за расширение плацдарма и переправлял оставшиеся части на западный берег реки. В 8.00 после 20-минутной артиллерийской подготовки корпус перешел к "вскрытию" плацдарма. К исходу дня наступающие продвинулись на 2 км.

Инженерными частями 61-й армии к 5.45 18 апреля была построена понтонная переправа у Ной-Глицена грузоподъемностью 16 тонн. Переправа позволяла начать переброску на плацдарм самоходных артполков. Однако немецкая авиация не позволяла расслабляться. В 10.35 построенный мост был разбит бомбардировкой с воздуха. Пока восстанавливался понтонный мост, переправа войск шла с помощью паромов. Переправить самоходки помогло братство по оружию. 312-й гв. и 1811-й самоходные артполки были рокированы к построенной польскими войсками Цольбрюккенской переправе. К 20.00 18 апреля полки уже были на западном берегу Одера.

Итоги дня. В течение 18 апреля войска 1-го Белорусского фронта продолжали методично перемалывать немецкую оборону на позициях, преграждающих путь с Кюстринского плацдарма в Берлин. Вводом в бой последних резервов (18-й танко-гренадерской дивизии, дивизий "Нордланд" и "Недерланд") на направлении наметившегося прорыва обороны немецкому командованию 18 апреля удалось предотвратить обвал фронта.

Советское командование было недовольно низкими темпами наступления. В 22.00 18 апреля Жуков направил в войска очередную "ругательную" директиву № 00566/оп. Она гласила:

В целом этот приказ можно расценивать как признание того, что быстрого прорыва в ближайшее время не получится. Изъятие из танковых соединений автомашин и фактическое подчинение танковых армий командующим общевойсковыми армиями низводило мехсоединения на уровень непосредственной поддержки пехоты.

Подчинение танковых армий общевойсковым командирам 18 апреля просто запоздало. Танковые армии постепенно обтекали встретившиеся им немецкие резервы, расходясь в разные стороны. 1-я гв. танковая армия отклонялась к югу, а 2-я гв. танковая армия — к северу. Поскольку переброшенные немцами резервы не имели возможности наносить контрудары, им оставалось лишь подпирать фронт. Статичную позицию можно было обойти, что и было сделано советскими подвижными соединениями на следующий день.

Командующий LVI танкового корпуса генерал Вейдлинг вспоминал: "18 апреля русские продолжали расширять прорыв между 56 тк и 11 тк СС, а равно между 56 тк и 101 ак, оказывая одновременно давление с фронта на части 56 тк"{224}. Интересно отметить, что 18 апреля последовала смена командира 9-й воздушно-десантной дивизии. Оборона дивизии стремительно рассыпалась, и последовали оргвыводы. Вейдлинг освободил от должности генерала парашютно-десантных войск Бруно Бройера и назначил вместо него полковника Гарри Германа, также ветерана воздушно-десантных войск.

Общие потери техники 1-го Белорусского фронта 18 апреля составили 65 танков и САУ сгоревшими, 86 танков и САУ подбитыми и еще 13 выведенными из строя по другим причинам{225}.

Если в первые три дня сражения командующий фронтом ограничивался разносами и требованиями улучшить технику ведения наступления, то на четвертый день Жуков решил перекроить план наступления. Ранним утром 19 апреля из штаба фронта в войска пришла директива № 00567/оп, в которой радикально изменялись направления наступления и разграничительные линии для армий правого крыла фронта. 47, 3 и 5-я ударные армии должны были повернуть на юго-запад и наступать непосредственно на Берлин. Глобально задача формулировалась — "на плечах противника ворваться и захватить Берлин". Частные задачи были поставлены следующие:

47-й армии — наступать в общем направлении Газельберг, Лойенберг, Байерсдорф, Бернау, Шильдов, Хермсдорф (последние два пункта в северной части Берлина).

3-й ударной армии — наступать в общем направлении Претцель, Вернойхе, Бланкенбург (в северо-восточной части Берлина), Тегель (в северо-западной части Берлина).

5-й ударной армии — наступать в общем направлении Штраусберг, Альт-Ландсберг, Эйхе, пригород Вейсензее (в северной части Берлина).

2-й гвардейской танковой армии, не прекращая боевых действий ночью, к 6 часам 19 апреля овладеть: 1-м механизированным корпусом — Бацлов, 9-м гвардейским танковым корпусом — Штернебек, Претцель и 12-м гвардейским танковым корпусом, наступая через Илов, овладеть Груновом — важнейшими опорными пунктами третьей (тыловой) полосы обороны немцев, чем облегчить наступление 3-й и 5-й ударных армий 19 апреля на Берлин.

Разграничительные линии между тремя армиями получили излом в юго-западном направлении и заканчивались теперь в пригородах Берлина. Тем самым был сделан очередной шаг к тому, чтобы 150-я стрелковая дивизия вместо действий на периферии сражения штурмовала Рейхстаг.

С оперативной точки зрения смысл директивы № 00567/оп очевиден: обойти плотный заслон на "Рейхсштрассе № 1" и ворваться в Берлин с северо-востока.

Главная ударная группировка. Переход в наступление 5-й ударной армии в соответствии с директивой штаба фронта № 00566/оп был запланирован в 12.30 после 30-минутной артподготовки. По приказу Н. Э. Берзарина 1-й механизированный корпус должен был взаимодействовать с 26-м гв. стрелковым корпусом и 12-й гв. танковый корпус — с 32-м стрелковым корпусом. Однако ночные действия танковых соединений существенно изменили обстановку и нарушили первоначальный замысел командования 5-й ударной армии.

В ночь с 18 на 19 апреля войска 2-й гв. танковой армии не прекращали боевых действий и добились существенных успехов, позволивших успешно наступать при свете дня. Поскольку 9-й гв. танковый корпус был временно подчинен 3-й ударной армии, танковая армия действовала в двухкорпусном составе. 1-й механизированный корпус в течение ночи вел бои за Бацлов и к 7.00 35-й мехбригадой совместно с пехотой захватил этот опорный пункт противника. 12-й гв. танковый корпус, наступая в направлении Грунова, к 6.00 силами 48-й и 49-й гв. танковых бригад овладел Райхенбергом.

Захватив к 10.00 19 апреля Бацлов и Илов, бригады 1-го механизированного корпуса разошлись веером от узла дорог Рейхенов, нащупывая слабые места в обороне противника. Особенно ожесточенным было сопротивление противника в узлах дорог Претцель и Предиков. Здесь наступающих встретил огонь зенитных, самоходных и противотанковых орудий. Атака 19-й механизированной бригады на Претцель успеха не принесла. Предиков был захвачен 219-й танковой бригадой к 18.00, но на пути бригады лежал упорно обороняемый Претцель. На Претцель также была развернута 37-я механизированная бригада, захватившая Штернебек. Но, оценив штурм узла дорог как бесперспективный, С. М. Кривошеин решил обойти Претцель с северо-запада.

37-я механизированная бригада 19 апреля сохранила желтую майку лидера, которую она бессменно несла с 17 апреля. После принятого командиром корпуса решения об обходе Претцеля бригада повернула на запад и углубилась в лесной массив Претцелер Форст. Теснимый частями бригады противник откатывался на запад, и к 21.00 бригада овладела фл. Блументаль в глубине леса. К 23.00 бригада была остановлена взорванной 30-метровой насыпью на шоссе южнее озера Гамен. Взорванная насыпь задержала бригаду на несколько часов. К 4.00 37-я мехбригада вышла на рубеж "Рейхсштрассе № 158" и идущей параллельно шоссе железной дороги севернее станции Верфтпфуль. Остальные бригады ночью сосредоточились в лесу Претцелер Форст восточнее позиций своего лидера.

12-й гв. танковый корпус наступал от Илова одной бригадой на Претцель, а остальными — на Грунов. Местность в районе Грунова представляла сильно заболоченный участок, исключавший возможность действий танков в развернутом строю. Они могли действовать только вдоль дороги, неся потери от огня противника. Грунов был взят к 17.00 силами 34-й гв. мотострелковой бригады и 48-й гв. танковой бригады. Атаковавшая Претцель 49-я гв. танковая бригада, встретив ожесточенное сопротивление противника, попыталась обойти этот узел обороны с юго-запада. Однако обхода не получилось: бригаду встретили завалы в лесном массиве. В итоге 49-я гв. танковая бригада была развернута на юг для наступления от Грунова на запад.

Таким образом, войска 2-й гв. танковой армии в течение 19 апреля, сломив сопротивление противника на "позиции Вотан", успешно продвинулись в западном направлении, пройдя с боями до 30 км. Лидером наступления, продвинувшимся на 30 км, был 1-й механизированный корпус. Однако для прорыва в глубину корпусу С. М. Кривошеина пришлось выйти в полосу соседней 3-й ударной армии и нарушить первоначальную схему взаимодействия между стрелковыми корпусами 5-й ударной армии и подвижными соединениями 2-й гв. танковой армии.

Собственно со стрелковыми соединениями армии Н. Э. Берзарина из состава танковой армии С. И. Богданова взаимодействовал только 12-й гв. танковый корпус. При поддержке танкистов 26-й гв. стрелковый корпус и правый фланг 32-го стрелкового корпуса (60-я гв. стрелковая дивизия) сбили противника с рубежа восточнее Ригенвальде и, развивая наступление по открытой местности в направлении Рейхенберг, Илов, Грунов, продвинулись за сутки на 10,5 км.

Наступавший по сильно пересеченной местности 9-й стрелковый корпус двигался в два раза медленнее и продвинулся только на 5 км. И. П. Рослый принял решение не штурмовать Буков в лоб, а обойти его с севера и юга. 301-я стрелковая дивизия, оставив один стрелковый корпус перед Буковым, двумя другими обошла город и озеро Шермютцель-зее севернее. Другая стрелковая дивизия (248-я стрелковая дивизия) по узкому перешейку между Вейсер-зее и Абендрот-зее начала продвигаться на Хазенхольц, обходя Буков южнее.

Смещение танковых соединений в полосу соседей стало своего рода стандартом событий 19 апреля. Спутником 9-го стрелкового корпуса И. П. Рослого в сражении за Буков стал 11-й танковый корпус И. И. Ющука. До 11.00 19 апреля танковый корпус И. И. Ющука наступал на Буков, но понес большие потери и успеха не имел. Командир корпуса решил собрать две ударные группировки для обхода Букова с севера и юга. Правую (северную) группировку корпуса составили 65-я танковая бригада, 50-й тяжелый танковый полк, 1493-й и 1461-й самоходно-артиллерийские полки, 12-я мотострелковая бригада, минометный и легко-артиллерийские полки. Ее возглавил сам И. И. Ющук. В южную (левую) группировку вошли 20-я и 36-я танковые бригады. Возглавил южную группу начальник штаба корпуса генерал-майор Гриценко. В отличие от И. П. Рослого, И. И. Ющук задумал широкий замах и охват не только Букова, но и прилегающих к нему озер. В результате правая ударная группировка к исходу дня вышла в район Грунова, где уже вели бои танкисты 12-го гв. танкового корпуса, а левая вышла к Мюнхебергу и была остановлена на подступах к Дамсдорфу (севернее города).

По замыслу М. Е. Катукова 11-й и 11-й гв. танковые корпуса 1-й гв. танковой армии должны были прорвать оборону противника и выйти на восточную и юго-восточную окраины Берлина. 8-й гв. механизированный корпус во взаимодействии с левым флангом 29-го гв. стрелкового корпуса должен был ударить в направлении Фюрстенвальде в тыл группировке противника, обороняющейся на Зееловских высотах.

Однако быстрого прорыва 19 апреля еще не получилось. 11-й гв. танковый корпус с утра 19 апреля пытался внезапным ударом овладеть Мюнхебергом, но встретил организованное сопротивление противника и успеха не имел. Город Мюнхеберг обороняли части танковой дивизии "Мюнхеберг", снятые с Зееловских высот. С 13.30 танковый корпус А. Х. Бабаджаняна совместно с 29-м стрелковым корпусом начал наступление в обход Мюнхеберга с юга. Однако сам по себе обходной маневр не гарантировал успеха. 27-я гв. стрелковая дивизия, наступавшая совместно с 44-й и 45-й танковыми бригадами в обход Мюнхеберга, была встречена сильным артиллерийским огнем из Мюнхеберга и огнем пулеметов и противотанковых пушек из Элизенхофа. Это дали о себе знать неподавленные в ходе артподготовки огневые точки противника. В 17.00 был произведен повторный огневой налет по Мюнхебергу и Элизехофу. После налета 82-я стрелковая дивизия начала штурм Мюнхеберга, а 27-я гв. стрелковая дивизия и части 11-го гв. танкового корпуса атаковали Элизехоф. Поддержку штурмующим Мюнхеберг стрелковым частям оказывали танки ИС-2 7-й гв. тяжелой танковой бригады, завязавшие дуэль с танками противника. Одновременно 47-я гв. стрелковая дивизия 4-го гв. стрелкового корпуса к 16.00 вышла к Дамсдорфу, обходя Мюнхеберг с севера. К 18.00 сопротивление защитников Мюнхеберга было сломлено. К 18.30 части 82-й гв. стрелковой дивизии ворвались на окраину города, а к 21.00 он был полностью очищен от противника. В боях за Мюнхеберг 7-я гв. тяжелая танковая бригада потеряла 2 танка сгоревшими и 7 танков подбитыми.

После того как угроза со стороны Мюнхеберга была устранена, корпус А. Х. Бабаджаняна, обходя город с юга, к 20.00 занял Фридрихсдорф, Эгерсдорф и продолжал наступать в юго-западном направлении. К полуночи танкисты А. Х. Бабаджаняна овладели Шенфельде, населенным пунктом к юго-востоку от Мюнхеберга. 8-й гв. механизированный корпус И. Ф. Дремова в первой половине дня вел бой фронтом на юг с частями "Недерланда", но продвижения не имел. Во второй половине дня М. Е. Катуков развернул корпус И. Ф. Дремова на направление наступления корпуса А. Х. Бабаджаняна. Несмотря на то, что корпуса армии М. Е. Катукова не выполнили поставленных на день задач, немецкая оборона на "позиции Вотан" (Wotan-Stellung) маневром в обход Мюнхеберга была прорвана. Потери техники 1-й гв. танковой армии за 19 апреля составили 20 Т-34, 2 ИС-2, 2 СУ-100, 1 ИСУ-122, 4 СУ-85, 6 СУ-76 сгоревшими, 13 Т-34, 1 ИС-2, 5 СУ-100, 3 СУ-85, 1 СУ-76 подбитыми{226}.

Войска 8-й гв. армии 19 апреля в полной мере разделили успехи и неудачи 1-й гв. танковой армии. В 10.00 по приказу В. И. Чуйкова 4-й и 29-й гв. стрелковые корпуса провели разведку боем с целью выявить систему обороны противника. В 12.30 частями 4-го гв. стрелкового корпуса и в 13.30 частями 29-го и 28-го гв. стрелковых корпусов возобновили наступление после 30-минутной артподготовки. 4-й гв. стрелковый корпус действовал совместно с 11-м танковым корпусом у Букова и Дамсдорфа. 29-й гв. стрелковый корпус во второй половине дня овладел Мюнхебергом. 28-й гв. стрелковый корпус как нитка за иголкой обтекал северный фас Зееловских высот, вел бой фронтом на юг и юго-запад.

Правая "пристяжная". Войска 47-й армии 19 апреля прорвали оборону противника на рубеже Врицен, Кунерсдорф. Далее сообразно директиве № 00567/оп армия Ф. И. Перхоровича изменила направление наступления с северо-запада на запад и юго-запад. Серьезную помощь в продвижении вперед оказал 9-й гв. танковый корпус 2-й гв. танковой армии. Корпус, наступая в направлении Лойенберг, Шенфельд, частью сил прошел в полосе 129-го стрелкового корпуса 47-й армии, прорвал оборону и создал условия для быстрого продвижения пехоты на запад.

Осью наступления 9-го гв. танкового корпуса была железная дорога. Перейдя в наступление в 2.00, 47-я и 50-я гв. танковые бригады севернее железной дороги и 65-я гв. танковая и 33-я гв. мотострелковая бригады южнее железной дороги к 6.00 вышли на рубеж Франкенфельде. К 16.00 9-й гв. танковый корпус вышел на рубеж Харнекоп, Штернбек, что означало прорыв "позиции Вотан".

Развивая наступление, части 9-го гв. танкового корпуса углубились в лесной массив Претцель Форст. К 21.00 47-я гв. танковая бригада с двумя батальонами 33-й гв. мотострелковой бригады вышла на рубеж "Рейхсштрассе № 158" и завязала бой за узел дорог Штайнбек, который был захвачен к 23.00. 65-я гв. танковая бригада к 21.00 заняла узел лесных дорог фл. Бизов.

Используя успех 9-го гв. танкового корпуса, 129-й стрелковый корпус уже к исходу 19 апреля подошел к озеру Маркграфе, фл. Бизов, вклинившись в оборону противника более чем на 5 км. Итоговое продвижение корпуса за день составило 12 км. Вечером 19 апреля сложилась обстановка, при которой левофланговый 129-й стрелковый корпус значительно выдвинулся вперед, а два других корпуса 47-й армии оставались позади. 125-й стрелковый корпус вместо того, чтобы использовать брешь в обороне противника в полосе 129-го стрелкового корпуса для удара во фланг обороняющимся перед ним частям противника, продолжал безуспешные атаки. Обходной маневр начался только поздно вечером по приказу командующего армией.

Правофланговый 77-й стрелковый корпус 47-й армии был остановлен сильным огнем противника, отошедшего в лес Фраенвальдер Штадтфост. В результате быстрого продвижения левого фланга и увязания в лесных боях правого фланга 47-й армии войска Ф. И. Перхоровича развернулись фронтом на северо-запад, хотя директива № 00567/оп требовала разворота на юго-запад. Ввод в прорыв в полосе 47-й армии 7-го гв. кавалерийского корпуса не был осуществлен, так как оборона противника прорвана не была. Корпус оставался во втором эшелоне.

Выполняя директиву № 00567/оп, 3-я ударная армия 19 апреля начала поворот на юго-запад, выходя в новые разграничительные линии. 12-й гв. и 79-й стрелковые корпуса должны были выйти на западную окраину лесного массива Претцелер Форст на рубеж Вертпфуль, Везендаль. Тем самым 3-я ударная армия нависала бы над флангом соединений противника, обороняющихся перед фронтом главной ударной группировки фронта. Армия В. И. Кузнецова пробивалась вперед по следам сразу нескольких механизированных соединений. Армию поддерживали 9-й гв. и 9-й танковые корпуса, во второй половине дня 19 апреля в ее полосу вышел 1-й механизированный корпус.

Стрелковые корпуса 3-й ударной армии добивали узлы сопротивления, обойденные механизированными соединениями. В 12-м гв. стрелковом корпусе в первую линию были выведены все три стрелковые дивизии. Ранним утром 33-я и 52-я гв. стрелковые дивизии очищали от разрозненных групп противника Бацлов. 23-я гв. стрелковая дивизия атаковала Претцель с юго-востока и к 19.00 полностью очистила город от противника. 79-й стрелковый корпус наступал 171-й и 207-й стрелковыми дивизиями в первом эшелоне и 150-й стрелковой дивизией во втором. 207-я стрелковая дивизия с 1203-м самоходно-артиллерийским полком, двумя батареями 351-го самоходно-артиллерийского полка овладела Франкенфельде, Харнекопфом. 171-я стрелковая дивизия с 85-м танковым полком, двумя батареями 351-го самоходно-артиллерийского полка к вечеру вышла к фл. Блументаль в глубине лесного массива.

К концу дня корпуса 3-й ударной армии перешли к преследованию противника в лесу Претцелер Форст. Ввиду множества лесных завалов, противотанковых рвов и противотанковых минных полей на основных дорогах, вся тяжесть боев по очищению лесного массива приняла на себя пехота.

Левая "пристяжная". В связи с тем, что 8-я гв. армия потянулась за 1-й гв. танковой армией, разграничительная линия между армиями В. И. Чуйкова и В. Я. Колпакчи была перенарезана. Теперь 69-я армия получила часть полосы 8-й гв. армии.

Первые успехи после череды неудач в предыдущие дни наметились в полосе 69-й армии еще ночью. В результате умелых ночных действий 25-й стрелковый корпус захватил Карциг. На левом фланге 69-й армии 283-я стрелковая дивизия совместно с частями 33-й армии с утра 19 апреля заняла оставленный противником плацдарм на восточном берегу Одера у Франкфурта.

В общее наступление войска 69-й армии перешли в 11.30 после 30-минутной артиллерийской подготовки. К вечеру 25-й стрелковый корпус занял Альт-Малиш, а 61-й стрелковый корпус — Нидер-Езар. Продвижение корпусов за день составило 3–4 км.

33-я армия 19 апреля приостановила наступление. Активные боевые действия ограничились занятием оставленного противником плацдарма на восточном берегу Одера. По показаниям пленных было выяснено, что плацдарм эвакуирован и на нем оставлено только слабое прикрытие. В 7.00 129-я стрелковая дивизия начала разведку боем и, встречая незначительное сопротивление противника, к 14.00 вышла на берег Одера. Остальные соединения 33-й армии закреплялись на достигнутых рубежах и отражали контратаки. Особенно ожесточенной была контратака против подразделений 383-й стрелковой дивизии, заставившая отойти на восточную окраину Маркендорфа. Также был эвакуирован плацдарм на южном берегу канала Одер — Шпрее. 362-я стрелковая дивизия 62-го стрелкового корпуса была отведена на северный берег канала. Теперь дивизия образовывала второй эшелон корпуса. Фактически 19 апреля стало днем смены стратегии: от расширения плацдарма по всем направлениям к сосредоточению усилий на его западном и северо-западном фасе.

Форсирование Одера. Войска 61-й армии на правом крыле 1-го Белорусского фронта 19 апреля продолжали бои за расширение плацдарма на западном берегу Одера. На плацдарме плечом к плечу действовали 89-й и 9-й гв. стрелковый корпуса. Продвижение корпусов за день составило около 1 км. Переправленный на плацдарм 312-й самоходно-артиллерийский полк (20 СУ-76) в течение дня поддерживал 415-ю стрелковую дивизию. 286-й батальон амфибий переправлял через Одер людей и технику, потеряв за день два "Форда". Армия П. А. Белова вышла к Альте-Одеру и должна была на следующий день его форсировать. 1-я армия Войска Польского 19 апреля левым флангом форсировала Альте-Одер севернее Врицена и продвинулась на 2–3 км.

Итоги дня. Самым существенным результатом боевых действий 19 апреля стала полная реабилитация 1-й гв. танковой и 8-й гв. армий. Они сумели прорвать оборону противника в районе Мюнхеберга, обеспечив себе свободу действий как в западном, так и в юго-западном направлении. Напротив, армии на правом крыле фронта не оправдали надежд, которые на них возлагались директивой № 00567/оп. Дружного поворота на юго-запад и прорыва к Берлину не получилось. Но, так или иначе, "позиция Вотан" была взломана как в полосе 8-й гв. армии, так и в полосе 3-й и 5-й ударных армий.

Выдвижение немцами резервов на намечающееся направление прорыва вынуждало наступающие советские подвижные соединения выполнять обходные маневры через полосу соседних армий. 9-й гв. танковый корпус был подчинен 3-й ударной армии в приказном порядке, а 1-й механизированный корпус вышел в ее полосу при обходе узла обороны в Претцеле.

Потери 33-й армии с 15 по 20 апреля составили 1687 человек убитыми, 7213 ранеными, 128 пропавшими без вести, 13 небоевые потери и 206 заболевшими{227}.

Общие потери техники 1-го Белорусского фронта 19 апреля составили 105 танков и САУ сгоревшими, 76 танков и САУ подбитыми и еще 8 выведенными из строя по другим причинам{228}. В расчете на подбитые и сгоревшие это был день наибольших потерь в бронетехнике за время наступления.

Прорыв "позиции Вотан" позволил наступающим советским войскам резко нарастить темпы своего наступления на Берлин. Если в предыдущие дни продвижение составляло иной раз единицы километров, 20–21 апреля счет пошел уже на десятки километров. Одновременно произошла смена ролей в наступающих ударных группировках 1-го Белорусского фронта. Поиск слабого места в обороне противника привел к тому, что 2-я гв. танковая армия вышла из полосы 5-й ударной армии, с которой она начинала операцию. Главная группировка разделилась и от "тройки" построение фронта разделилось на два крыла наступающих по сходящимся направлениям. 47-я, 3-я ударная армии и 2-я гв. танковая армия наступали на Берлин с северо-востока. Эти армии составляли правое крыло фронта. 5-я ударная, 8-я гвардейская армии и 1-я гв. танковая армии двигались к немецкой столице вдоль "Рейхсштрассе № 1". Они составили правое крыло фронта. 69-я и 33-я армии на левом фланге, 61-я и 1-я польская армии на правом фланге обособились от остальных армий и ушли на периферию сражения.

Правое крыло фронта. Вырвавшись из лесного массива Претцелер Форст, 2-я гв. танковая армия разошлась веером. Корпуса армии С. И. Богданова наступали на запад, юго-запад (к Берлину) и юг. В центре построения армии двигался 1-й механизированный корпус. С утра 20 апреля он наступал на узел дорог Бернау, находившийся в полосе 47-й армии.

К 18.00 20 апреля на окраины Бернау вышли 219-я танковая бригада, 19-я и 35-я механизированные бригады. 37-я механизированная бригада наступала параллельным маршрутом. Бернау оборонялся мешаниной различных частей, включая фольксштурм и полицию при поддержке зенитных орудий ПВО Берлина. Сложилась характерная для последних дней Рейха картина участия в боях отдельных частей, в том числе вооруженных бронетехникой. В частности, в обороне Бернау участвовал охранный полк "Берлин". По показаниям пленных, полк во время войны нес охрану штаба Верховного командования. Полк состоял из трех боевых групп и танковой роты. Каждая боевая группа состояла из трех рот: двух стрелковых и одной пулеметной. На 20 апреля в ротах было по 80–85 человек. В танковой роте было 6 танков и самоходных установок. В боях за Бернау полк "Берлин" был разгромлен и потерял до 70% личного состава. К полуночи 20 апреля сопротивление защитников Бернау было сломлено, и город перешел под контроль советских войск.

9-й гв. танковый корпус после выхода из Претцелер Форст наступал на правом фланге 2-й гв. танковой армии. Он должен был наступать не к Берлину, а на запад, в район Рюдница и Ладенбурга. К 21.00 47-я гв. танковая бригада заняла Ладенбург, перерезав шоссе и железную дорогу между Берлином и Штеттином. 65-я гв. танковая бригада наступала, удаляясь от Берлина, и к 21.00 20 апреля вышла в район юго-восточнее Рюдница. Поскольку 2-я гв. танковая армия разворачивалась на юго-запад, 9-й гв. танковый корпус фактически выполнял задачу прикрытия фланга и тыла наступающих на Берлин частей.

Помимо простого прорыва к Берлину задачей 2-й гв. танковой армии стало доламывание обороны противника на подступах к городу. 12-му гв. танковому корпусу было поручено ударить в тыл немецким войскам перед фронтом 5-й ударной армии. Корпус должен был к 9.00 20 апреля выйти в район Тифензее и нанести удар на юг в направлении Вернойхен, Вегендорф, Хиршфельде. Из-за загруженности дорог войсками 1-го механизированного корпуса и 3-й ударной армии корпус вышел в Верфтпфуль только к 12.00. К вечеру 12-й гв. танковый корпус вышел к Альт-Ландсберг. Взять укрепленный город с ходу не удалось.

В 21.50 20 апреля Жуков потребовал от командующего 2-й гв. танковой армией как можно быстрее выйти к Берлину:

В отчете, составленном штабом 2-й гв. танковой армии по итогам операции, получение приказа ворваться в Берлин датируется 20.00 20 апреля. Получив директиву командующего фронтом, С. И. Богданов поставил задачи корпусам:

Как мы видим, постановка задач достаточно спокойная и только в адрес 12-го гв. танкового корпуса идут слова "не считаясь ни с какими силами сопротивления противника", Но при этом от корпуса требуют захватить узел дорог Альт-Ландсберг, продолжая решать задачу предыдущего дня по расшатыванию обороны противника перед фронтом 5-й ударной армии. Контрольное время 4.00 утра 21 апреля, назначенное Жуковым, С. И. Богдановым просто проигнорировано. Фактически командующий танковой армией направил прикоснуться к берлинской мостовой только один 1-й механизированный корпус.

К утру 21 апреля 1-й механизированный корпус двигался двумя группами вдоль "Рейхсштрассе № 2" и "Рейхсштрассе № 158". К 13.00 219-я танковая бригада и 35-я механизированная бригада заняли Мальхов и вышли на окраину пригорода Вейсензее. 37-я механизированная бригада вышла к Вейсензее к 17.00. Помимо фольксштурмистов Вейсензее обороняли отошедшие с одерского фронта остатки 9-й воздушно-десантной дивизии. Для прорыва по улицам Вейсензее советскими танкистами была использована традиционная для городских боев "елочка": идущие впереди по сторонам улицы два танка вели огонь, правый по левой стороне улицы, левый по правой; идущие позади на дистанции 30–40 метров ИСУ-122 подавляли обнаруженные огневые точки противника. Позади ИСУ-122 шли два танка, которые вели огонь по верхним этажам зданий. Бронетехника дополнялась перекатываемыми на руках орудиями, задачей которых было поражение огневых точек в подвалах. Пробиваясь штурмовыми отрядами по улицам Вейсензее, обходя забаррикадированные улицы, корпус С. М. Кривошеина к 23.00 22 апреля всеми бригадами вышел на южную окраину пригорода Вейсензее и завязал уличные бои в самом Берлине.

Альт-Ландсберг, который 12-му гв. танковому корпусу нужно было взять, "не считаясь ни с какими силами сопротивления противника", был захвачен к полуночи 21 апреля. Ночью корпус пересек кольцевую берлинскую автостраду (Берлинерринг) и захватил опорный пункт Хенов к западу от нее. Противником наступающих советских частей были отходящие к Берлину подразделения LVI танкового корпуса. Они иногда огрызались, переходя в контратаки местного значения. Утром 22 апреля Хенов был контратакован пехотой и танками. Для отражения атаки были задействованы ИС-2 из 65-го тяжелого танкового полка, подбившие две "Пантеры". К 18.00 Хенов был сдан пехоте 5-й ударной армии, и 12-й гв. танковый корпус продолжил наступление. К 20.00 22 апреля танковый корпус вышел в район Фалькенберг, Эйхе.

9-му гв. танковому корпусу С. И. Богданов приказал: "Всеми силами пробиваться в западном направлении и к исходу 21.4.45 овладеть Геннигсдорфом. После выхода в район Геннигсдорф и овладения переправами через Гогенцоллерн-канал, оставив прикрытие на север, главными силами резко повернуть на юг и овладеть Шпандау"{231}. Сообразно поставленной задаче, 9-й гв. танковый корпус обошел Берлин и к 8.00 22 апреля вышел на восточный берег Гогенцоллерн-канала. На другом берегу канала находился назначенный командармом как конечная цель очередного этапа наступления Геннигсдорф. К 19.00 22 апреля канал был форсирован мотопехотой, и началась постройка переправы.

С утра 20 апреля в результате ночного обходного маневра, грозившего окружением частей противника в лесу западнее Газельберга, сопротивление перед фронтом 47-й армии значительно ослабело. Это позволило армии Ф. И. Перхоровича выполнить заказанный директивой № 00567/оп маневр с разворотом фронтом на юго-запад. За день войска 47-й армии, наступая в пространстве между "Рейхсштрассе № 2" и "Рейхсштрассе № 158", продвинулись на 15–22 км и к исходу дня вышли на рубеж Альбертсхоф, Шенфельде, Везов. С 16.00 артиллерия 47-й армии вела деморализующий огонь на дальних прицелах по Берлину.

21 апреля наступление 47-й армии на Берлин продолжилось прежним темпом. Еще в ночь с 20 на 21 апреля войска Ф. И. Перхоровича завязали ночной бой за Бернау совместно с танкистами 1-го мехкорпуса. Бернау был захвачен мехкорпусом С. М. Кривошеева, а отдельные очаги сопротивления добивала пехота 47-й армии. Отставание 1-й армии Войска Польского вынуждало Ф. И. Перхоровича Часть сил своей армии развернуть по дуге для прикрытия фланга. Эта задача была поручена 77-му стрелковому корпусу, который оборонялся фронтом на север. В 13.30 21 апреля наступающие войска 47-й армии перерезали окружную берлинскую автостраду в районе Буха. К концу дня армия вышла на северные и северо-восточные окраины Берлина на фронте Бухорст, Буххольц. Но частям 47-й армии не пришлось познать вкус славы покорителей Берлина. На следующий день армия была развернута от Берлина на запад, на внешний фронт окружения города.

3-я ударная армия 20 апреля наступала в направлении, заданном директивой № 00567/оп, т.е. двигалась на Берлин вдоль "Рейхсштрассе № 158". Войска армии В. И. Кузнецова прошли с боями лес Претцелер Форст и, выйдя из лесного массива, захватили узел дорог на "Рейхсштрассе № 158" — город Вернойхен. С 13.30 20 апреля артиллерия 79-го стрелкового корпуса начала обстрел Берлина. 3-я ударная армия сохраняла глубокоэшелонированное построение с четырьмя дивизиями в первой линии.

Приказ Жукова о скорейшем прорыве к Берлину получила не только 2-я гв. танковая армия. На 21 апреля В. И. Кузнецов поставил войскам задачу:

Как мы видим, В. И. Кузнецов несколько модернизировал задачу командующего фронтом. В его интерпретации "ворваться на окраину Берлина" означало пересечение кольцевой берлинской автострады, проходящей на некотором расстоянии от города. Выполняя приказ, в ночь с 20 на 21 апреля войска 3-й ударной армии продолжали наступление. Ранним утром соединения армии поочередно выходили на кольцевую автостраду. Первой в 6.30 пересекла Берлинерринг 171-я стрелковая дивизия 79-го стрелкового корпуса. В 7.00 автостраду пересекла 23-я гв. стрелковая дивизия. 207-я стрелковая дивизия, наступавшая вдоль "Рейхсштрассе № 158", вышла к Берлинерринг к 10.00 21 апреля. Для решения задачи прорыва в город из второго эшелона корпуса была введена 150-я стрелковая дивизия. Дивизия, которой предстояло штурмовать Рейхстаг, 21 апреля захватила пригород Берлина — Каров. Преодолев Берлинерринг, корпуса 3-й ударной армии завязали бои за пригороды Берлина.

Левое крыло фронта. Прорыв "позиции Вотан" произошел на флангах LVI танкового корпуса. Однако сбитый с позиций корпус сохранял относительную боеспособность и стал ядром сопротивления на пути последнего броска на Берлин 5-й ударной армии и части сил 8-й гв. армии.

В то время как 2-я гв. танковая армия, 3-я ударная армия и 47-я армия быстрыми темпами двигались к пригородам Берлина и начали обстрел города артиллерией, 5-я ударная армия замедлила своей бег вперед перед Штраусбергом. 32-й и 9-й стрелковый корпуса были 20 апреля остановлены сильным огнем противника на подступах к Штраусбергу. Продвижение корпусов за день составило 7 км и 6 км соответственно. Несколько лучше шли дела у 26-го гв. стрелкового корпуса, продвинувшегося на 11 км. Относительный неуспех стрелковых соединений 5-й ударной армии разделил 11-й танковый корпус, вышедший после обхода Букова на подступы к Штраусбергу. По итогам дня Н. Э. Берзарин решил использовать успех своего правофлангового корпуса и соседней 3-й ударной армии для обхода позиций противника у Штраусберга.

Захват 12-м гв. танковым корпусом Альт-Ландсберга в тылу группировки противника у Штраусберга, а также заходящий маневр 26-го гв. стрелкового корпуса привели к обвалу немецкой обороны перед фронтом 5-й ударной армии. В 9.00 войска 9-го и 32-го стрелковых корпусов штурмом овладели Штраусбергом. 26-й гв. стрелковый корпус прошел за день 24–25 км и присоединился к армиям правого крыла, ведущим бой за пригороды Берлина.

Командир LVI танкового корпуса Вейдлинг вспоминал:

Описанный Вейдлингом рубеж отхода его корпуса означал сохранение позиций поперек "Рейхсштрассе № 1" даже 21 апреля. Сохранение ядра сопротивления на шоссе привело к замедлению в продвижении к Берлину 8-й гв. армии. 20 апреля 4-й гв. стрелковый корпус силами 35-й и 47-й гв. стрелковых дивизий наступал в пространстве между Буковом и Мюнхебергом, преодолевая упорное сопротивление противника и огонь его артиллерии, минометов и закопанных в землю танков. Продвижение корпуса за день составило всего 4 км. Намного лучше шли дела у соседнего 29-го гв. стрелкового корпуса, увлекаемого вперед наступлением 1-й гв. танковой армии. Преодолев лесной массив юго-западнее Мюнхеберга, 27-я гв. стрелковая дивизия корпуса вступила в бой за опорный пункт Кагель. За день левым флангом корпус продвинулся на 30 км, а правым на 12 км. 28-й гв. стрелковый корпус сдавал позиции 69-й армии и выдвигался вслед 1-й гв. танковой армией в район юго-восточнее Мюнхеберга. К вечеру 20 апреля стрелковые дивизии 8-й гв. армии и 5-й ударной армии выстроились подковой вокруг сбитых с "позиции Вотан" остатков корпуса Вейдлинга. Это вывело две армии главной ударной группировки фронта в разряд аутсайдеров в сражении за Берлин.

Обвал обороны LVI танкового корпуса в районе Альт-Ландсберга 21 апреля позволил войскам 8-й гв. армии ускорить свой бег к Берлину. Однако решительный результат был достигнут за счет оправдавшей себя тактики "нитка за иголкой" по следам 1-й гв. танковой армии.

Прорвавшись через "позицию Вотан" южнее Мюнхеберга, 1-я гв. танковая армия прорвалась глубоко на юго-восток в разрыве между LVI танковым корпусом и XI танковым корпусом СС. Еще в ночь с 19 на 20 апреля 11-й гв. танковый корпус вышел к реке Лекниц. К 13.00 был наведен мост, и началось форсирование реки танковыми бригадами. Следующим препятствием на пути корпуса А. Х. Бабаджаняна стали озера Штиниц и Кальк, соединенные каналом. Они находились намного южнее "пробки" на "Рейхсштрассе № 1", образованной остатками корпуса Вейдлинга, но сама природа давала разрозненным немецким частям возможность к сопротивлению. В междуозерье находился город Калькенберге, превращенный в опорный пункт и оборонявшийся танками, артиллерией и пехотой. В обход озерного дефиле была отправлена 44-я гв. танковая бригада, которая в 19.20 захватила исправный мост у Тасдорфа и, преследуя отходящего противника, в 2.00 22 апреля пересекла Берлинерринг. Остальные бригады 11-го гв. танкового корпуса были отправлены по ее маршруту.

8-й гв. механизированный корпус с утра 20 апреля наступал на юг и юго-запад в тыл XI танковому корпусу СС. К 16.00 части корпуса И. Ф. Дремова вышли к Шпрее западнее Фюрстенвальде. Мотопехотой был захвачен плацдарм, и началось строительство переправы. Когда к 2.00 был готов 60-тонный мост через Шпрее, последовал приказ М. Е. Катукова: переправу прекратить и понтонный парк снять. Окружение противника было поручено другим соединениям, а корпус возвращался на берлинское направление. К утру 21 апреля 8-й гв. механизированный корпус вернул на северный берег части, форсировавшие Шпрее, и повернул в направлении Берлина.

К цепочке озер мехкорпус вышел южнее той точки, где ее преодолел 11-й гв. танковый корпус. Здесь в озерном дефиле располагался город Эркнер. Ранним утром передовой отряд корпуса ворвался в Эркнер, вышел к железнодорожному мосту и взял его под обстрел. В 16.00 мехкорпус И. Ф. Дремова форсировал канал в районе Эркнера, приспособив для этого частично подорванный железнодорожный мост.

Прорыв корпусов армии М. Е. Катукова через озерные дефиле позволил войскам 8-й гв. армии вырваться из цепких объятий LVI танкового корпуса. 21 апреля был выполнен обходной маневр 29-м гв. стрелковым корпусом через Тасдорф и Калькенберге. 22 апреля по маршруту 8-го гв. механизированного корпуса через Эркнер был брошен на Берлин 28-й гв. стрелковый корпус. С утра 22 апреля соединения 8-й гв. армии завязали бои за пригороды Берлина.

Оставшиеся на периферии. Вследствие неуспешного наступления в первые дни операции 69-й армии естественным образом досталась задача загонщиков для окружаемых к юго-востоку от Берлина немецких соединений. Отход противника стал хорошо заметным, в журнале боевых действий 69-й армии отмечалось: "Нашей авиаразведкой отмечено беспорядочное сплошное движение танков, автомашин и пехоты из районов северо-западнее Франкфурт в западном направлении"{234}. Используя успех 8-й гв. армии, 69-я армия продвинулась за день 20 апреля на 10 км, развернув фронт на юго-запад и юг. Продвижение 21 апреля составило уже 20 км, развернувшись фронтом на юг в полосе 40 км.

33-я армия 20–21 апреля практически не продвигалась вперед. 20 апреля армия В. Д. Цветаева наступала в обход Франкфурта-на-Одере, стремясь окружить его гарнизон. Части 16-го стрелкового корпуса перерезали шоссе Франкфурт — Фюрстенвальде. Продвижение за день составило 2–3 км. За 21 апреля продвижение 16-го и 62-го стрелковых корпусов армии составило 4 км. 2-й гв. кавалерийский корпус, который так и не удалось ввести в прорыв, был выведен из подчинения штаба 33-й армии.

Форсирование Одера. 61-я армия 20 апреля форсировала Альте-Одер. 397-я стрелковая дивизия 89-го стрелкового корпуса при содействии 286-го батальона ОСНАЗ форсировала несколько рукавов Альте-Одера к юго-западу от Брайлица и захватила город Фалькенберг на "Рейхсштрассе № 167". 9-й гв. стрелковый корпус силами 415-й стрелковой дивизии захватил узел шоссейных и железных дорог Бад-Фраенвальде. Развивая успех своего соседа на западном берегу Альте-Одера, 356-я стрелковая дивизия того же корпуса овладела Данненбергом.

21 апреля части 61-й армии развивали наступление с занятого плацдарма. 89-й стрелковый корпус наступал вдоль "Рейхсштрассе № 167" на Эберсвальде, очищая от разрозненных немецких частей южный берег Финов-канала. 9-й гв. стрелковый корпус и переправившиеся через Одер и Альте-Одер части 80-го стрелкового корпуса наступали на запад южнее Эберсвальде. Продвижение частей армии П. А. Белова за день составило 4–8 км. После преодоления Одера и Альте-Одера 286-й батальон амфибий был выведен из боя и передан в распоряжение командования фронта.

Развитие наступления польских войск с захваченного 19 апреля плацдарма поначалу запаздывало за продвижением основных сил 1-го Белорусского фронта. 20 апреля разрыв между правым крылом 47-й армии и 1-й польской армией составил 20 км. На следующий день 1-я польская армия, левый фланг которой увлекало стремительное продвижение 47-й армии, постепенно разворачивалась фронтом на северо-запад. К исходу 21 апреля войска армии вышли на рубеж Трампе, Данневиц, Рюдниц, Шметцдорф. Продвижение польской армии за день составило 8–25 км.

Поскольку форсирование Одера и Альте-Одера войсками 2-го Белорусского фронта запаздывало, задачей 1-й польской и 61-й армий стало прикрытие северного фланга 1-го Белорусского фронта. Обе армии постепенно разворачивались фронтом на север. Естественным рубежом для обороны фронтом на север был Финов-канал.

После взлома "позиции Вотан" и выхода на подступы к Берлину сражение распалось на три: бои за сам город, хальбский "котел" и периферийное сражение на внешнем фронте окружения немецкой столицы. Соответственно тройка ударной группировки 1-го Белорусского фронта распалась. В уличных боях за Берлин из состава войск фронта участвовали 1-я и 2-я гвардейские танковые армии, 8-я гвардейская армия, 3-я и 5-я ударные армии. В позиции загонщика для окруженных к юго-востоку от Берлина соединений 9-й армии оказались 33-я и 69-я армии. Вскоре к ним присоединилась находившаяся в резерве 3-я армия А. В. Горбатова. На внешнем фронте окружения Берлина действовали 47, 61-я армии и 1-я армия Войска Польского.

В силу ряда обстоятельств Зееловские высоты стали жупелом сражения за Берлин. Однако в действительности это была достаточно ограниченная область, затрагивавшая только полосы наступления 8-й гв. армии и 69-й армии. Уже подразделения соседа справа 8-й гв. армии, 5-й ударной армии, видели Зееловские высоты в лучшем случае в бинокль. При этом нельзя сказать, что 3-я и 5-я ударные армии пробивалась с Кюстринского плацдарма намного большими темпами, чем 8-я гв. армия.

В этом разделе читатель чаще встречал слова "форсирование", "переправа", чем "высоты". Командующий 2-й гв. танковой армией С. И. Богданов вспоминал:

Преодоление многочисленных каналов серьезно замедляло темпы продвижения советских войск. Для продвижения вперед артиллерии и танков приходилось строить переправы под огнем противника. Затем у переправы выстраивалась пробка из тракторов с орудиями на буксире, танков, автомашин и гужевых повозок пехоты. Например, через переправу у Платкова проходила пехота и артиллерия 5-й ударной армии, боевые и вспомогательные машины 12-го гв. танкового корпуса. Главу о преодолении Одерского рубежа войсками [454] 1-го Белорусского фронта следовало бы назвать не "Зееловские высоты", а "ирригационные каналы", но это было бы чересчур эксцентрично.

Но не следует думать, что взлом обороны перед Кюстринским плацдармом был унылым и дорогостоящим перемалыванием немецких дивизий, опирающихся на систему каналов и инженерных заграждений. Если схематически изобразить линии, по которым происходил прорыв обороны 9-й армии, то получится буква "X" или два поставленных рядом математических знака: > <. 1-я и 2-я гв. танковые армии сначала протиснулись смежными флангами между Гузовом и Герльсдорфом, затем, встретившись с резервами, разошлись к межозерному дефиле к югу-западу от Мюнхеберге и лесу Претцелер Форст. Танковые армии увлекали за собой стрелковые соединения. Особенно ярко это проявилось в наступлении 8-й гвардейской армии, шедшей по следам корпусов армии М. Е. Катукова.

Однако штурм собственно Зееловских высот и обходные маневры дорого стоили 8-й гв. армии, учитывая изначально слабый состав ее соединений. К сожалению, автору не удалось обнаружить детальных данных по динамике потерь армии В. И. Чуйкова. Но имеются данные по численности стрелковых дивизий 8-й гв. армии к началу операции и к моменту прорыва одерского рубежа обороны (см. таблицу).

Хорошо просматривается почти катастрофическое падение численности стрелковых рот в большинстве дивизий 8-й гв. армии. При этом в 47-й гв.-стрелковой дивизии число рот было сокращено с 12 до 10, а в 57-й гв. стрелковой дивизии — до 11. Потери техники также были довольно серьезными. За период с 10 по 20 апреля 1945 г. 8-я гв. армия потеряла 54 ИС-2, 22 Т-34, 19 ИСУ-152, 58 СУ-76 и 536 человек из состава экипажей убитыми и ранеными{237}. В танковых частях армии на 20 апреля осталось 32 ИС-2, 31 Т-34 (с учетом прибывшего пополнения), 2 ИСУ-152, 45 СУ-76. В 105-м тяжелом танковом полку 7-й гв. тяжелой танковой бригады к 20 апреля осталось 6 боеготовых танков, которые были переданы 104-му и 106-му полкам бригады. 105-й полк был выведен из боя, и бои за Берлин бригада ИСов вела в двухполковом составе.

По неутешительным итогам боев последовали оргвыводы. Решением Военного совета армии командир 29-го гв. стрелкового корпуса генерал-майор А. Д. Шеменков был отстранен, и его место занял командир 82-й гв. стрелковой дивизии генерал-майор Г. И. Хетагуров. Вместо Хетагурова командиром его дивизии стал заместитель командира 27-й гв. стрелковой дивизии Герой Советского Союза гвардии генерал-майор М. И. Дука. Мотивы назначения Хетагурова видны из вышеприведенной таблицы — его дивизия после прорыва одерского рубежа сохранилась в наилучшем состоянии.

69-я армия в ходе разведки боем и в первые дни наступления понесла потери, несколько меньшие, чем 8-я гв. армия (см. таблицу).

Потери танковых армий были намного ниже общевойсковых армий. В период боев с 16 по 21 апреля соединения 2-й гв. танковой армии понесли следующие потери. 9-й гв. танковый корпус потерял 26 человек убитыми и 581 человек ранеными. Потери техники сгоревшими: 28 Т-34, 2 ИСУ-122, 2 СУ-100, подбитыми: 30 Т-34, 2 СУ-100, 1 ЗСУ М-17. 12-й гв. танковый корпус потерял 148 человек убитыми и 565 ранеными. Корпусом было потеряно 43 Т-34 сгоревшими, 48 Т-34, 2 ИС-2, 1 СУ-100, 2 СУ-76 подбитыми. 1-й механизированный корпус потерял 91 человека убитыми и 384 ранеными. Потери бронетехники составили 20 "Шерманов", 1 СУ-76 сгоревшими, 59 "Шерманов", 1 СУ-76, 1 ИСУ-122 подбитыми.

1-я гв. танковая армия с 16 по 20 апреля потеряла безвозвратно 128 танков и САУ. По итогам боев ремонтниками армии М. Е. Катукова были осмотрены 75 танков и САУ из числа безвозвратных потерь за период с 16 по 22 апреля. Поражения от различных видов противотанкового оружия распределились следующим образом (см. таблицу).

Как видно из приведенных данных, большая часть потерь приходилась на 88-мм бронебойные снаряды. Это могли быть как орудия "Королевских тигров", так и 88-мм противотанковые пушки ПАК-43 различных модификаций. Потери от фаустпатронов незначительные, но имеют место. Это может быть объяснено характером местности, в которой действовала армия.

11-й танковый корпус потерял с 16 по 22 апреля 369 человек убитыми и 1291 человека ранеными. Потери техники составили 41 Т-34, 3 ИС-2, 2 СУ-76 сгоревшими, 94 Т-34, 6 ИС-2, 13 СУ-85/СУ-100 и 5 СУ-76 подбитыми{238}. Сравнивая потери корпуса И. И. Ющука с потерями корпусов 2-й гв. танковой армии, приходится характеризовать потери людей и техники 11-го танкового корпуса как высокие. Видимо, это одна из причин, по которой корпус не был упомянут в приказе И. В. Сталина № 339 о прорыве укрепленной полосы.

Общие потери техники 1-го Белорусского фронта с 16 по 22 апреля составили 531 танк и САУ сгоревшими, 531 танков и САУ подбитыми (вот такая гримаса статистики) и еще 94 выведенными из строя по другим причинам{239}.